Фото: sputniknews.com

В июле Евросоюз обнародовал 13 проектов директив «зеленого курса». Одна из них – трансграничное углеродное регулирование (ТУР) – подразумевает введение дополнительного сбора с углеродоемкой продукции, импортируемой в ЕС. Другие инициативы менее громкие, хотя и не менее важные – отказ от двигателей внутреннего сгорания, от угля, использование альтернативных источников энергии – значительно изменят структуру российского экспорта уже в ближайшие пять лет.

Анна Варкентина

Механизм ТУР

Серьезные климатические изменения в виде планетарного потепления, предположительно обусловленные выбросами большого количества углекислого газа промышленными предприятиями, подталкивают экономически развитые страны, в первую очередь ЕС, к внедрению различных экологических программ и замене одних источников энергии на другие. Европейский «зеленый курс» ставит основной целью достижение Евросоюзом «климатической нейтральнос-ти» к 2050 году.

Для достижения этой цели в ближайшие десятилетия будут реализовываться различные меры, которые могут повлиять на экспорт российских углеводородов. Одна из них – трансграничный углеродный сбор (ТУР).

Механизм ТУР предусматривает продажу специально созданным уполномоченным органом – CBAM Authority – сертификатов на импортируемые в ЕС товары углеродоемкого производства по установленному перечню. Механизм будет вводиться постепенно: с 2023 года – действовать по более упрощенной схеме, а начало полной реализации действия механизма планируется с 2026 года. Так, с 2023 года производителям необходимо будет отчитываться о размере углеродного следа своей продукции, а с 2026-го – платить сбор.

Предположительно мера затронет экспорт цемента, черных металлов и стали (в том числе рельсов и труб), удобрений и алюминия в общем объеме $7,6 млрд в год. Сумма самого сбора может составить 1,1-1,3 млрд евро в год.

Импортеры товаров в Евросоюз должны будут покупать сертификат, соответствующий цене за выбросы парниковых газов, которую надо было бы заплатить, если бы данные товары производились в соответствии с законодательным регулированием ЕС платы за выбросы парниковых газов в атмосферу. Цена таких сертификатов будет рассчитываться в зависимости от средней аукционной цены на квоты EU ETS (система торговли квотами на выбросы в ЕС) за неделю, выраженной в евро за тонну CO₂. Пока до конца не ясно, как будет работать механизм расчета цены сертификатов.

«Возможным эффектом ТУРа может стать переориентация экспортных потоков, что прежде всего затронет регулируемые ТУРом отрасли – черную и цветную металлургию, энергетику, химию. Экспорт углеводородов при этом будет испытывать опосредованное воздействие в первую очередь за счет реализации внутренних инициатив Евросоюза, что уже приводит к постепенному сокращению потребления ископаемых видов топлива», – считает Владимир Лукин, директор группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ в России и СНГ.

«Так называемый «зеленый курс», провозглашенный властями Европейского союза, повлечет за собой существенную трансформацию европейской экономики и, соответственно, модели потребления, в том числе фундаментальное реформирование европейской энергетической системы», – подчеркивает другой эксперт – Дмитрий Агафонов, заместитель директора Центра экономических исследований инфраструктурных отраслей Института экономики естественных монополий РАНХиГС.

Газ – топливо «зеленого курса»

До настоящего времени ежегодный импорт энергоресурсов в страны ЕС оценивался в 320 млрд евро, причем энергоресурсы из России составляли более 60%. Между тем говорить о том, что какие-то энергоносители полностью уйдут в прошлое, пока преждевременно, полагает Олег Каленов, доцент кафедры экономики промышленности РЭУ им. Г.В. Плеханова.

«В производстве около 80% продукции прямо или косвенно задействованы углеводороды. Они и их элементы могут использоваться как в качестве сырья, так и в качестве энергоресурсов. На сегодняшний день значительную долю тут занимает нефть, но газ вполне может ее потеснить, ведь и добыча, и переработка газа являются более экологически чистыми. Большинство теплоэлектростанций и котельных пока еще только переходят на газовое топливо, отказываясь от наиболее опасных для атмосферы угля и мазута. А это требует серьезных изменений инфраструктуры и, соответственно, больших затрат. И до 2030 года это вряд ли произойдет», – считает О. Каленов.

Ярким примером этих процессов может служить дизельное топливо. «Европейский рынок – ключевой для российского дизельного топлива. В прошлом году Россия экспортировала почти 37 млн тонн дизельного топлива, из них свыше 70% пришлись на ЕС. Дальнейшее увеличение налоговой нагрузки в конечной цене, а также планы по запрету продаж автомобилей с ДВС, которые принимаются в Европе, – негативные факторы для дизеля», – приводит пример воздействия на рынок энергоносителей Марсель Салихов, директор Центра экономической экспертизы НИУ ВШЭ.

Таким образом, в ближайшие 10 лет можно будет наблюдать, как ЕС, с одной стороны, начнет постепенно сокращать объемы потребления и торговлю такими энергоресурсами, как нефть, нефтепродукты и уголь; с другой стороны, Россия как главный поставщик газа на европейский рынок может рассчитывать на внушительные дивиденды от реализации «зеленого курса». «Для ограничения выбросов топливный баланс Евросоюза обязательно потребует быстрого перехода энергопотребления с угля на газ. Таким образом, роль природного газа как транзитного топлива в страны ЕС будет увеличиваться и, соответственно, стоит ожидать наращивания объемов российского экспорта», – указывает Д. Агафонов.

«Спрос вырастет не только на природный газ, а на все виды топлива с низким углеродным следом, – считает В. Лукин. – В то же время возникает спрос на топливо с компенсированным углеродным следом: например СПГ, электроэнергию, а также водород и аммиак, произведенные с использованием низкоуглеродных технологий».

Так или иначе, нужно иметь в виду, что «зеленый курс» – долгосрочная программа, которая будет реализовываться и после 2030 года. Соответственно, возможен ее пересмотр в зависимости от геополитической ситуации.

Структура российского экспорта

Изменения в мировой энергетической политике будут оказывать влияние и на транспортный сектор как с точки зрения изменения товарной структуры перевозок, так и в использовании топлива в соответствии с регуляторными требованиями.

«Очевидная тенденция, которая наметилась даже раньше, чем были анонсированы климатические амбиции Евросоюза, – сокращение и изменение номенклатуры экспорта энергетических углей в западном направлении. В восточном направлении эти процессы менее выражены», – отмечает В.Лукин из КПМГ. По его мнению, другая очевидная перспектива – увеличение доли низкоуглеродной продукции и альтернативных видов топлива, например аммиака, в общей структуре грузоперевозок.

М.Салихов из НИУ ВШЭ преду-преждает: «В рамках «зеленого курса» ЕС планирует вводить плату за выбросы для авиационной промышленности. Это будет способствовать росту спроса на альтернативные авиационному керосину виды топлива. Будут развиваться, например, технологии по использованию водорода в авиации. По всей видимости, значительные изменения будут происходить и в сфере морского транспорта, который будет постепенно отказываться от использования флотского мазута в пользу более экологических источников топлива. Речь идет о расширении использования СПГ, биотоплива, аммиака на морском транспорте».

Согласно консенсус-прогнозу, у России есть возможности сохранить свою долю в поставках углеводородов за пределами 2030 года при условии перенаправления поставок угля с Запада на Восток, увеличения поставок природного газа по всем направлениям, старту поставок водорода. Для такого изменения в структуре экспорта требуются значительные инвестиции в инфраструктуру, в первую очередь в строительство железных дорог, трубопроводов и морских терминалов для нефти и газа, а в перспективе, возможно, и для водорода.

«В будущем экспорт водорода может потеснить по объемам нефть и газ. Но здесь речь идет именно о долгосрочной перспективе, так как на сегодняшний день природный газ – один из основных источников получения водорода: около 75% всего водорода в мире производится именно на его основе. Однако есть и сдерживающие развитие факторы. Во-первых, слишком дорогие технологии производства. Во-вторых, сложности в хранении и перемещении водорода из-за его низкой плотности и воспламеняемости. Хранение водорода обходится еще дороже, чем производство», – считает О.Каленов из РЭУ им. Г.В. Плеханова.

Перемещать водород можно по трубам, судами и автоцистернами, наиболее дешевый способ – водородопроводы. Себестоимость транспортировки 1 кг водорода по ним на расстояние в 1500 км оценивается в $1 (танкеры и автоцистерны обойдутся в среднем $1,5-3 за кг). Однако пока они существуют лишь в пределах химических и нефтеперерабатывающих заводов. Причем газовые трубы нельзя использовать из-за технологических особенностей. Для транспортировки больших объемов водорода необходимы специальные трубопроводы, которые создают давление для газа или охлаждающие его до жидкости.

Куда нацелена стратегия?

В августе были раскрыты подробности низкоуглеродной стратегии развития России до 2050 года, подготовленной Минэкономразвития. Это своеобразный ответ на европейские инициативы и цели устойчивого развития ООН. В ней четыре сценария, которые учитывают внешние вызовы с разными ответами на них.

В качестве целевого сценария в Минэкономики предлагают рассматривать базовый. По нему обеспечиваются более низкие по сравнению с ЕС значения накопленной до 2050 года чистой эмиссии парниковых газов Российской Федерации, но достичь углеродной нейтральности на всем периоде реализации стратегии не удается. При этом проводится масштабная электрификация и цифровизация транспорта и технологических процессов в отраслях промышленности, повышается энергоэффективность реального сектора экономики.

В базовом сценарии низкоуглеродного развития РФ объем чистых выбросов парниковых газов (главным образом, углекислого) к 2050 году снизится до 1,19 млрд тонн. При этом суммарно накопленные до 2050 года чистые выбросы парниковых газов в России окажутся ниже, чем в Евросоюзе. Достичь в нашей стране снижения выбросов, которые из-за роста экономики должны были бы расти, предполагается за счет их уменьшения при сжигании топлива при производстве электроэнергии (на 300 млн тонн), при утечках и испарении нефти, газа и угля (на 190 млн тонн), а также при сжигании топлива населением и в жилищно-коммунальном хозяйстве (на 120 млн тонн).

Но самый большой эффект должно дать увеличение поглощения парниковых газов при землепользовании и в лесном хозяйстве. Если текущий уровень поглощения убирает чуть больше 500 млн тонн эквивалента СО₂, то базовый сценарий предусматривает удвоение уровня абсорбции вредных газов лесами до 1,1 млрд тонн. По оценке экспертов, базовый сценарий достаточно амбициозен и потребует значительных капиталовложений.

«Сейчас спрос на продукцию, экспортируемую из РФ, уже испытывает влияние международных инициатив в области устойчивого развития, и в частности мер по декарбонизации. Эти процессы начались задолго до принятия «зеленого курса» и даже целей устойчивого развития ООН. Каких-либо резких изменений новые инициативы, скорее всего, не вызовут, однако ускорение процессов реструктуризации экспорта вполне возможно. При этом возникают условия для продвижения на рынке низкоуглеродной продукции, которые должны использовать российские производители», – указывает Евгений Тананайко, менеджер группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ в России и СНГ.

Безусловно, провозглашенный странами ЕС новый «зеленый курс» окажет существенное влияние на российский экспорт, соглашается Д. Агафонов. По его мнению, наиболее вероятной ответной геополитической реакцией России может стать стремление диверсифицировать базу потребителей энергоресурсов. И здесь стратегически важными для нас потребителями выступают страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Таким образом, решения по углеродному регулированию, принимаемые за пределами РФ, оказывают решающее значение на процессы внутри нашей страны. Однако Россия, вероятно, сохранит свою долю в поставках энергоресурсов, изменятся только направления экспорта. А в долгосрочной перспективе изменится и номенклатура, в частности может добавиться водород.

«По разным оценкам, к 2050 году объемы европейского рынка водорода могут превысить 150 млрд евро, – отмечает О. Каленов из РЭУ им. Г.В. Плеханова. – В будущем экспорт водорода может потеснить по объемам нефть и газ. На этом рынке у России есть серьезные преимущества – ресурсы, научно-технический потенциал, близость к рынкам сбыта».

От того, как России удастся справиться с новыми вызовами и реализовать свои преимущества и потенциал, и будут зависеть объемы внешней торговли, структура экспорта и в целом состояние экономики страны.

Морские порты №6 (2021)