Проблемы ликвидации последствий затопления судов в контексте Международной конвенции по удалению затонувших судов.

Редко выпадает день, когда молчит колокол фрегата Lutine в офисе Регистра Lloyd, а в некоторые дни он слышен по нескольку раз в день. Мировой морской флот теряет ежегодно около двух тысяч грузовых судов.

Как следует из сообщения Международной морской организации (International Maritime Organization, IMO), с 14 апреля 2015 года вступает в силу принятая Международной конференцией ООН в штаб-квартире в Кении в 2007 году Найробийская международная конвенция по удалению затонувших судов. Эта тема широко обсуждается профессиональным морским сообществом прежде всего в отношении затонувших судов в прибрежных водах Российской Федерации, протяженность морских границ которой составляет более 38 тыс. километров.

Владимир Ерыгин, руководитель ФГБУ «Администрация морских портов Черного моря»

 

Практика без законодательства

Найробийская конвенция, в установленные сроки вступления отдельных ее положений, закладывает международные правовые и технические инструменты юридической и финансовой ответственности и выступает полноправным регулятором, как правило, конфликтных отношений прибрежных государств, государств флага, судовладельцев, участников страхового бизнеса в кризисных ситуациях ликвидации последствий кораблекрушений.

В настоящее время Российской Федерации предстоит прохождение процедуры признания конвенции, а также имплементации ее положений в национальное нормативно-правовое поле. И в этой связи важно, чтобы документ о признании учел сложный спектр проблем, существующих в сфере ликвидации последствий затопления судов, и не всегда успешный опыт разрешения конфликтных отношений. Сошлюсь на один из примеров.

В ноябре 2007 года в Керченском проливе ураганным южным ветром с резким разворотом его к юго-западу были затоплены танкер «Волгонефть-139», теплоходы «Вольногорск», «Нахичевань», «Ковель», а в порту Новороссийск на мель Кабардинской бухты выброшены два сухогруза – Ziya Koc (флаг Турции) и Captain Ismael (флаг Грузии). Судьба теплохода Captain Ismael сложилась вполне удачно: при активном участии судовладельца судно было снято с мели и в дальнейшем получило разрешение на выход из порта.

Судовладелец теплохода Ziya Koc (компания Koclar Denizcilic Insaat Ticaret Ltd. Sirketei, Стамбул), напротив, самоустранился от участия в спасании имущества, экипаж покинул аварийное судно, а агент заявил о прекращении отношений агентирования. В сложившейся ситуации портовые власти были вынуждены принять инициативные меры по обеспечению сохранности брошенного имущества и обеспечению экологической безопасности при нахождении судна в пляжной зоне известного российского курорта Кабардинки.

ФГУП «Новороссийское управление аварийно-спасательных подводно-технических работ» (НУ АСПТР) были проведены трудоемкие работы по устранению водотечности корпуса,  снятию судна с мели, и в июне 2010 года оно было поставлено на ровный киль в состоянии, пригодном для перемещения в безопасное для стоянки место.

Однако дальнейший ход операции был прекращен по причине непреодолимой позиции Новороссийской таможни, которая на основании статей Таможенного кодекса РФ рассматривала аварийное судно как обычный временный ввоз транспортного средства с правом либо обратного его вывоза собственником, либо помещения его под иные таможенные процедуры. Так как иной порядок завершения ввоза транспортного средства без участия судовладельца оказался невозможным, судно оставалось на месте и очередным штормом вновь было выброшено на прибрежную каменную плиту со значительными повреждениями корпуса, водотечностью в машинное отделение и утратой всякой перспективы сохранения его как грузового судна.

К настоящему времени Арбитражный суд Краснодарского края по иску АЧФ ФБУ «Морская спасательная служба Росморречфлота» (правопреемник ФГУП «НУ АСПТР») принял решение о взыскании с судовладельца в пользу истца финансовых средств по возмещению затрат на спасание судна. Службой судебных приставов вынесено постановление о наложении ареста на имущество – теплоход Ziya Koc, а дальнейшая судьба судна в плане его ликвидации на месте нахождения стала неопределенной.

 

Рамочные положения и новеллы

Приведенный пример – не единственный, но он наиболее ярко отражает существующую в России практику и говорит о необходимости формирования национальной стратегии в данной сфере морской деятельности с учетом того, что Найробийской конвенцией регламентированы лишь рамочные положения, а именно:

-         порядок передачи сообщений о нахождении судов и аварий, сообщений о жертвах в самое близкое прибрежное государство, передача предупреждения морякам и прибрежным государствам об аварии;

-         действия прибрежных государств по определению местонахождения судна или аварии;

-         критерии определения опасности аварий, включая глубину над затонувшим судном, близость судоходных маршрутов, плотность трафика, тип движения и уязвимость портовых сооружений;

-         экологические критерии – повреждение судна, вероятность попадания в морскую среду груза или нефти;

-         меры по ликвидации аварий, включая права и обязательства судовладельца удалить опасные суда, последствия инцидентов; порядок вмешательства государства;

-         судовладелец должен обеспечить финансовую гарантию для покрытия возможных затрат по ликвидации аварий и по возможным судебным искам.

Технической новеллой конвенции является детализация того, что на судовладельцев и их страхователей возлагается ответственность за последствия всякого инцидента, приведшего к аварии в случаях затопления судов (включая контейнеры, упавшие за борт) или взятия на буксир, а также содержится норма прямого воздействия на судовладельцев и страховщиков со стороны прибрежного государства для принятия необходимых мер, а в случаях объективной необходимости право осуществлять определенные действия без подтверждения согласия на их проведение судовладельцем.

Обращает на себя внимание также норма конвенции о применении ее в исключительной экономической зоне прибрежного государства-подписанта, определяемой от территориальных вод на 200 миль в море от береговой линии. Так как большинство происшествий с затоплением судов случается при посадке судов на мель в 12-мильной зоне территориальных вод, то для стороны подписанта крайне важно сделать специальную оговорку об отнесении действия норм конвенции к акватории территориальных прибрежных вод.

 

Как из брошенного сделать неброшенное

Итак, решение вопросов ликвидации затонувших судов осуществляется собственником имущества, а необходимость принудительных мер возникает тогда, когда собственник судна не предпринимает или уклоняется от принятия мер по ликвидации судна. В этом случае судно подпадает под определение  «брошенные суда» в значении термина А.962(23) «Руководство IМО по разделке судов». При этом действия портовых властей в отношении брошенного судна могут быть основаны, естественно, на действующей национальной нормативной базе. А она вот какова:

1. Федеральный закон №68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» и Постановление Правительства РФ от 30.12.2003 г. №794 «О единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций» (применяются в режиме объявленной чрезвычайной ситуации).

2. Гражданский кодекс РФ (применяется с точки зрения имущественных отношений).

При этом нужно отметить, что Кодекс торгового мореплавания РФ (КТМ) и Приказ Минморфлота СССР от 12.11.1979 г. №207 (действующий) понятие «брошенное (бесхозяйное) судно» не используют.

В соответствии с ГК РФ бесхозяйные недвижимые вещи, которые не имеют собственника или собственник которых неизвестен, либо вещь, от права собственности на которую собственник отказался, принимаются на учет органом, осуществляющим государственную регистрацию права на недвижимое имущество, по заявлению органа местного самоуправления, на территории которого они находятся. (Суда по нормам ГК РФ являются недвижимым имуществом.)

И только по истечении года со дня постановки бесхозяйной недвижимой вещи на учет орган, уполномоченный управлять муниципальным имуществом, может обратиться в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на эту вещь. Более того, механизм приобретения права собственности на недвижимую вещь, предусмотренный ГК РФ, не учитывает специфики правового статуса морского судна в отношении его принадлежности государству флага, обременений по одному из морских требований и прочих деталей.

Поскольку действующая редакция КТМ, глава VII «Затонувшее имущество» применяется только к потерпевшим крушение судам и их обломкам, то следование стратегии Найробийской конвенции дает возможность относить к затонувшему имуществу также выведенные из эксплуатации и брошенные (бесхозяйные) суда. Очевидно также, что данная конвенция предполагает принятие нормативных документов о местах отстоя брошенных судов, процедурах их учета и механизмах утилизации имущества, в случае если оно не востребовано собственником в течение определенного законом срока.

Таким образом, имплементируя положения конвенции в российскую нормативно-правовую базу, прежде всего необходимо учесть:

-         интересы государства в вопросах обеспечения безопасности мореплавания и защиты окружающей среды;

-         интересы судовладельца как собственника имущества с учетом присутствия иностранного компонента;

-         необходимо предусмотреть процедуру поиска собственника при содействии МИД России для должного извещения государства флага и собственника бесхозяйного судна.

Подводя итог сказанному, нужно подчеркнуть, что Найробийская международная конвенция по удалению затонувших судов на этапе ее признания Российской Федерацией инициирует перед законодательными и исполнительными органами государственного управления необходимость комплексного правового обеспечения в данной сфере деятельности, крайне актуальной на огромном протяжении прибрежных районов морей, находящихся в зоне ответственности Российской Федерации.

 

Морские порты №9 (2014)