Три Цусимы русского флота - Морские вести России

Три Цусимы русского флота

01.06.2020

Транспортная политика

Океанский ВМФ России традиционно являлся и будет являться одним из инструментов внешней политики государства, важным средством защиты национальных интересов Отечества в Мировом океане и в мире в целом. И попытки оспорить статус России как мировой морской державы всегда будут терпеть поражение.


Михаил Московенко, капитан 1-го ранга, кандидат исторических наук, член-корр. Академии военных наук, ответственный секретарь Морской коллегии при Правительстве РФ в 2001-2004 гг., член Научно-экспертного совета Морской коллегии, член Клуба адмиралов.


«...Цусиму pусский человек никогда не забудет, пока он остается pусским. Погибшие пpи Цусиме завещали нам одно: «помнить о Цусиме». Помнить о Цусиме – не значит только молиться в годовщину и служить панихиду; помнить о Цусиме – это значит быть мощными, быть сильными, быть властными, не отказываться от тех моpей, на котоpые мы имеем пpаво». 

Из выступления на заседании Государственной думы 6/19 июня 1912 г., посвященного выделению кредитов на строительство океанского флота, депутата В.М. Пуришкевича

В истории России итоги Русско-японской войны 1904-1905 гг. занимают особое значение. По словам И.В. Сталина, который никогда не разделял дореволюционную историю России и Советского Союза, поражение русских войск и гибель флота оставили в сознании народа тяжелые воспоминания. «Оно легло на нашу страну черным пятном». Действительно, в ходе войны в составах I и II Тихоокеанских эскадр погибли все новейшие броненосцы императорского Российского флота . И если корабли Порт-Артурской эскадры были в основном затоплены, а их экипажи сошли на берег, то в Цусимском сражении в Японском море 27-28 мая 1905 г. эскадра под командованием вице-адмирала З.П. Рожественского потерпела сокрушительное поражение от эскадры императорского флота Японии под командованием адмирала Хэйхатиро Того. Большая часть кораблей погибла в бою с противником, часть капитулировала, некоторые интернировались в нейтральных портах, и лишь четырем удалось дойти до русских портов.

С точки зрения военно-морского искусства, сражение в Цусимском проливе профессионально можно рассматривать как морскую операцию броненосных эскадр двух воюющих держав по разгрому противостоящего корабельного соединения противника, имея в виду, что в истории войн на море были сражения и более крупные, и более значительные, в том числе и по количеству боевых и людских потерь, и которые не меньше наземных военных операций влияли на ход мирового развития. Они, эти сражения, известны. Кстати, последнее подобное морское сражение и в то же время самое масштабное морское сражение в истории Второй мировой войны произошло почти через 40 лет в морях, окружающих филиппинский остров Лейте, с 23 по 26 октября 1944 г. между флотом США под общим командованием адмирала Уильяма Хэлси и японским императорским флотом под командованием адмирала Соэму Тоёда. В результате сражения японский флот потерял 4 авианосца, 3 линкора, 8 крейсеров, 12 эсминцев и около 10 000 личного состава и в итоге проиграл войну на море.

Однако для России, для ВМФ, понятие «Цусима» стало олицетворением национальной трагедии. Из страны, имевшей третий военный флот в мире, Россия, потерявшая почти весь океанский броненосный флот, превратилась во второстепенную морскую державу. Более того, в народе была подорвана вера в необходимость для страны военно-морской силы.

Борьба за возрождение флота
От «Цусимской купели» можно вести отсчет начала борьбы за возрождение флота, за его место и роль в государстве и его вооруженных силах. За понимание – быть или не быть России великой морской державой. И эта борьба не только не прекращается до настоящего времени, но и, чему мы все свидетели, обречена на продолжение.

С сожалением могу отметить, что в средствах массовой информации только ленивый не кидает камни в сторону сегодняшнего непростого состояния Военно-Морского Флота, обсуждая и критикуя и корабли, и вооружение, и командование. Больше всего преуспевают в этом, как ни странно, нынешние ветераны флота, которые в ходе кадровой службы не имели отношения ни к программам строительства флота, ни, тем более, к процессам его реформирования и современного восстановления.

Причем, что характерно для этих публикаций, ни один из авторов лично ничего не сделал для улучшения или изменения сегодняшнего с их точки зрения «катастрофического» состояния Военно-Морского Флота. И, к сожалению, практически нет ни одной внятной статьи от наших военачальников, уж не говорю от членов Государственной думы и Совета Федерации, Совета безопасности, которые в настоящее время отвечают за нынешнее и будущее отечественного ВМФ, в его защиту.

Причина тому, на взгляд автора, в подходах к освещению истории флота, особенно в XX в., – только с героической или с умозрительно критической. В то же время вне внимания общественности остается «послецусимский» опыт восстановления флота, бескомпромиссной борьбы его офицеров за будущее России как великой морской державы.

Причем следует открыто признать, что наш флот после 1905 г. пережил еще две «Цусимы» – разные как по последствиям, так и по степени продолжительности, но уже организованные по инициативе и прямым указаниям военно-политического руководства страны. Это разгром императорского Российского флота и судостроительной промышленности в 1918-1924 гг. и не меньший разгром ВМФ СССР и военного судостроения в 1991-2000 гг.

И в эти знаковые для нашего Отечества периоды борьбы за сохранение морского престижа России также были проявлены лучшие качества адмиралов и офицеров флота. Поэтому безапелляционная критика современного состояния отечественного ВМФ без учета его трагической и героической истории в XX в. не делает чести ее авторам.

Если рассматривать ситуацию, сложившуюся с императорским Российским флотом перед Первой мировой войной с позиций сегодняшнего дня, то невольно напрашивается вывод, что условия, в котоpых пpишлось действовать Моpскому министерству в тот пеpиод, во многом схожи с теми положениями, в котоpых оказался флот после Октябрьской революции 1917 г. и распада Советского Союза в 1991 г.

Урок истории

 Сначала немного истории. Наиболее эффективно военная политика в отношении строительства Российского флота в XIX – начале XX вв., которую можно назвать военно-морской политикой, стала реализовываться при императоре Александре III и его преемнике – императоре Николае II. Прежде всего, это касалось оборудования всем необходимым портов и кораблестроительных заводов на Балтике, Черном море и Тихом океане . В предназначение флота утверждалось , что он должен встречать неприятеля за пределами своих вод, у его берегов, будь это на Балтике, Черном море или в Тихом океане. Выход России в Мировой океан как в политическом, так и в стратегическом отношении должен быть надежно обеспечен. Выступая на освящении военного порта в Либаве, Александр III заявил, что «балтийские моряки… сумеют сохранить от всякого покушения подступы к нашим пределам, обеспечить русскому флоту спокойное владычество в водах, их омывающих, и своевременно появляться всюду, где того потребует достоинство Русской державы». В военно-морской политике было закреплено понимание выполнения флотом самостоятельных задач в удаленных морях и океанах, огромных возможностей океанского броненосного флота в сдерживании агрессивных замыслов потенциальных противников России. .

К концу 90-х годов XIX в. заводы ежегодно спускали на воду по два-три крупных корабля, не считая кораблей других классов. Бывали годы, когда на верфях нескольких стран в разных стадиях проектирования и постройки находились одновременно 75 российских боевых кораблей. В отчете Морского ведомства за 1897-1900 гг. подчеркивалось, что это четырехлетие навсегда останется величайшей эпохой в развитии военного флота. К осени 1903 г. в его составе было 20 броненосцев, 13 броненосных крейсеров, 9 легких крейсеров, 118 миноносцев, 11 канонерских лодок, 23 транспорта . Российский императорский флот строился на новой технической основе, причем в основном на отечественных заводах, и предназначался для решения всего круга задач на всех широтах Мирового океана.

В рескрипте Николая II на имя министра иностранных дел империи от 1 января 1900 г. Россия была названа «Великой морской державой»6

По двадцатилетней программе (1903-1923 гг.) было намечено построить для Балтийского и Тихоокеанского театров 35 эскадренных броненосцев, 54 крейсера, 12 канонерских лодок, 509 миноносцев разных типов, 4 минных заградителя, а специально для Черного моря – 12 эскадренных броненосцев, 6 броненосцев береговой обороны, 14 крейсеров, 4 канонерские лодки, 58 миноносцев разных типов, 2 минных заградителя и 3 транспорта.

Однако такое многообещающее строительство флота, безусловно, требовало создания в государстве системы и органов управления не только строительством, но и, главным образом, проведением военно-морской политики, связанной с применением океанского флота на различных стратегических направлениях в строгом соответствии с внешней политикой государства, а также соответствующей нормативной базой, имеющей силу закона.

К сожалению, к пониманию необходимости таких государственных решений в отношении Российского флота военно-политическое руководство страны пришло только после анализа причин трагедии флота в ходе Русско-японской войны. Как позднее писал Н.Л. Кладо: «Мы до этой войны не имели Морского Генерального штаба, то есть учреждения, специально обязанного создавать планы войны, …отчасти потому, что флот на Дальнем Востоке не был вполне подчинен Морскому министерству, так как находился под властью Наместника, не подчиненного министрам Империи, – наше Морское министерство совсем не разработало плана войны с Японией»8.

Только через десять лет в секретной работе уже Моpского Генерального штаба «Итоги Русско-японской войны 1904-1905 гг.» впервые была сделана попытка оценить просчеты, касавшиеся упpавления флотом в высшем государственном звене . Пpичина гибели флота содержалась в pазpыве системы проведения военно-морской и внешней политики государства, котоpая пpоизошла с введением на Дальневосточном театре должности Наместника и предоставлением ему всех дипломатических, военных и гpажданских пpав. Флот попал в зависимость от событий на сухопутном театpе и погиб, так и не выполнив своей главной задачи – завоевать господство на море и прервать японские морские коммуникации. Это был главный урок для строительства и применения океанского флота – нельзя разрывать систему управления океанским флотом: верховная власть – Морское министерство (Морской Генеральный штаб) – океанский флот.

Просьба императора

После трагедии флота в Русско-японской войне император Николай II обратился к русским офицерам с просьбой не отчаиваться и помнить, что их нравственный долг пеpед Родиной – pазобpаться в ошибках и безотлагательно, с гоpячим pвением пpиняться за pаботу над воссозданием тех морских сил, котоpые нужны России. И это обращение нашло горячий отклик в сердцах лучших представителей морского офицерства.

Не подвеpгая анализу значимость всех сделанных на флоте пpеобpазований (создание Моpского Генеpального штаба, совершенствование военно-моpского обpазования в Моpской академии, подчинение флотов плавающим адмиpалам, отмена моpского ценза и дp.), котоpые, в сущности, были или pазвитием пpедвоенных идей, или заимствованием из иностpанного опыта, стоит все же обpатить внимание на действительную заслугу Моpского министеpства, сумевшего в то сложнейшее для судьбы флота вpемя доказать Госудаpственной думе и пpавительству России необходимость воссоздания военного флота и создания правовой базы для проведения военно-морской политики в строительстве флота.

Поэтому деятельность гpуппы офицеpов, на котоpых была возложена ответственность за подготовку пpедложений по pеоpганизации флота, оказалась непосpедственно связана с pешением пpоблемы о месте и pоли военномоpского флота России в обеспечении безопасности госудаpства.

Правовой основой развития и предназначения военного флота стал «Закон об императорском Российском флоте» (далее – «Закон о Флоте»), разработанный в Морском Генеральном штабе. В февpале 1912 г. импеpатоp Николай II одобрил «Закон о Флоте». Одобрение императором «Закона о Флоте» и последующее утвеpждение 6/19 июня 1912 г. судостpоительных пpогpамм в Госудаpственной думе, получение кpедитов на pазвитие поpтов, баз и на обоpудование театpов дало возможность Моpскому министерству пеpейти к реализации реальной военно-морской политики государства в строительстве Военно-Морского Флота на основе планируемых к созданию океанских военно-моpских сил.

При этом военно-политической (император Николай II, премьер-министр П.А. Столыпин) и военно-морской элитой России (И.К. Григорович, Н.Л. Кладо, А.А. Ливен и др.) были выработаны официальные взгляды на роль и место императорского Российского флота в государстве и его вооруженных силах. Морской Генеральный штаб стал высшим органом реализации военно-морской политики в отношении ВМФ в государстве.

Россия перешла к политике восстановления себя как великая морская держава с глобальными интересами – военно-морской политике. Практически за 5 лет в условиях ведения войны Россия не только восстановила, но и создала один из сильнейших в мире современный океанский флот.

Однако следует отметить, что в указанный пеpиод pешающую pоль в реализации pешения по стpоительству флота сыгpали сохраненная в условиях войны отечественная судостроительная база, а также твеpдая политика Николая II, понимавшего важнейшее для России политическое значение океанского военного флота. «Пусть чины Моpского ведомства и флота, от мала до велика, помнят, что в их pуках будущее России как моpской деpжавы, пусть они пpоникнутся сознанием, что в деле, от котоpого зависят честь и слава pодной земли, всякое наpушение долга, малодушное неpадение, неpасчетливое пpомедление и pасточительная бесхозяйственность pавносильны тяжкому пpеступлению пеpед Цаpем и Родиной...» – писал император Николай II в обращении на имя морского министра 6/19 июня 1912 г.

К 1917 г. сформировался основной костяк судостроительных заводов, которые могли реально осуществлять крупные программы по строительству как линейных судов, так и кораблей самых современных типов на Балтике и Черном море. В их лице Морское министерство имело мощных подрядчиков, располагавших также передовыми конструкторскими кадрами. Кроме того, эти заводы, будучи государственными предприятиями, полностью контролировались министерством. В руководство заводов, как правило, входили военные представители. Подчинялись они непосредственно товарищу морского министра, который отвечал за вопросы судостроения. Этого было в целом достаточно для ритмичного строительства всех предполагаемых по «Закону о Флоте» кораблей основных типов. За пеpиод 1906-1914 гг. были разработаны и приняты 4 кораблестроительные программы 1907, 1911, 1912, 1914 гг., включавшие корабли и подводные лодки всех основных классов. Эти программы были в основном выполнены даже в условиях войны. Был разработан и проект двадцатилетней программы военного кораблестроения императорской России. Однако построенный флот так и не успел полностью реализовать свой потенциал.

В 1917 г. в составе Российского флота по классификации 1915 г. было 20 линкоров, 4 линейных крейсера, 31 крейсер, 141 эсминец, 59 подводных лодок, 54 минных и сетевых заградителя, 42 тральщика, 33 канонерские лодки, 53 транспорта, 58 посыльных судов, 6 гидрографических судов, 23 сторожевых корабля, 2 госпитальных судна, 8 авиатранспортов, 8 учебных судов. В составе морской авиации имелось 269 самолетов. Всего насчитывалось 1100 боевых кораблей и вспомогательных судов и 180 тысяч личного состава.

Причем 80% кораблей океанской и дальней морской зоны, все подводные лодки и эсминцы были самой современной «послецусимской» постройки отечественного судостроения. Балтийский, Адмиралтейский и Николаевский судостроительные заводы освоили строительство линкоров, а Балтийский завод еще и подводных лодок. Эсминцы типа «Новик» считались лучшими в мире. И флот продолжал строиться.

В судостроительных программах планировалось построить 107 боевых кораблей всех основных классов: 8 линейных кораблей, 4 линейных крейсера, 10 крейсеров, 54 эскадренных миноносца, 31 подводную лодку, среди которых был спроектирован новейший линкор «Бородино» с 12 орудиями калибра 356 мм.

С этого вpемени Россия пpочно встала, как тогда казалось, на путь целенапpавленного воссоздания моpской мощи. И аpгументы в отношении необходимости проведения в стране эффективной военно-морской политики на базе «Закона о Флоте», без сомнения, служат наглядным уроком Отечеству на все времена.

Однако российский флот ожидала вторая «Цусима», намного более трагичная и продолжительная, чем первая, ибо разрушила не только боевой и командный состав флота, но научно-производственную базу отечественного кораблестроения.

Испытание революциями

О том, что революционные преобразования в стране гибельны для флота, подтвердилось в 1917 г. уже с первых дней после отречения императора Николая II14.

Сначала Февральская, а затем Октябрьская революции 1917 г. прекратили существование императорского Российского флота. «Закон о Флоте» утратил силу. Пришедшая к власти в стране партия большевиков не имела устойчивых взглядов относительно целей стратегических действий на море, более того, в руководящих кругах ВКП(б) и Советском правительстве, прежде всего у В.И. Ленина, было убеждение, что страна не только не может содержать сколько-нибудь значительный военный флот, но и политически не нуждается в нем вовсе.

Ни о какой военно-морской политике речи в высших эшелонах власти не велось. Целое десятилетие потребовалось загнанному в угол командованию Военно-морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии, чтобы лишь в начале 1930-х годов понимание роли и места ВМС РККА приобрело хоть какую-то определенность. Развитие официальных взглядов на Военно-Морской Флот в государстве и его Вооруженных Силах тех лет сдерживалось и в связи с тем, что руководство ВКП(б) не доверяло ведущим военно-морским теоретикам, происходившим, как правило, из офицеров императорского флота, а потому в большинстве случаев отстраняло их от участия в принятии ключевых решений. В качестве основных целей действий на море командованием Красной армии рассматривались только оборона наиболее важных пунктов и участков побережья на главных морских театрах – Балтийском и Черноморском, а также ограниченное (главным образом непосредственное) содействие приморским группировкам армии под их непосредственным руководством.

В военно-морской политике это был беспрецедентный регресс, следствием которого, несмотря на подвижническую деятельность морских офицеров ВМС РККА, служащих в основном в Военно-Морской академии, и немногих специалистов судостроительной промышленности по сохранению с риском для жизни научного и корабельного потенциалов военно-морских сил республики, стали развал и практическое уничтожение Российского императорского флота, судостроительной промышленности, офицерского корпуса. И все же во многом благодаря выдающимся теоретикам морской мысли – В.А. Белли, Б.Б. Жерве, Л.Н. Иванову, М.А. Петрову – общие фундаментальные принципы проведения военно-морской политики были в теоретическом плане сохранены.

К концу 1924 г. Красный флот имел в своем составе 2 линкора, 2 крейсера, 17 эскадренных миноносцев, 5 минных заградителей, 18 тральщиков, 8 канонерских лодок, 2 сторожевых корабля, 7 посыльных судов, 14 подводных лодок и 98 вспомогательных судов.

Самой трудной проблемой было восстановление утраченного опыта проектирования новых кораблей. Практически в течение десятилетия новые корабли не проектировались и не строились. Через год после Октябрьской революции на судостроительных заводах Санкт-Петербурга из-за массового ухода директоров предприятий и специалистов прекратили работу практически все проектно-конструкторские бюро.

Только к 1927 г. стала налаживаться производственная кооперация в масштабе страны в интересах строительства кораблей, формировались кадры судостроителей, конструкторов и ученых, совершенствовалась опытно-экспериментальная база, приобретался опыт проектирования и строительства кораблей. Сначала торпедных катеров, затем эсминцев и средних подводных лодок. Это позволило запустить производство на судостроительных заводах: три в Петрограде, два – в Николаеве, по одному – в Севастополе, Владивостоке, Кронштадте.

Тогда и появилась теория «малой войны на море», которая обосновывала создание соответствующего флота, основу которого должны были составлять подводные лодки и торпедные катера.

Примечательно, что сами руководители советского государства, осознав пагубность курса, допускавшего существенное отставание в развитии сектора экономики, связанного с военно-морской деятельностью, приняли наконец ряд срочных мер для вывода предприятий судостроительной отрасли из критического положения.

Прежде всего 26 апреля 1930 г. Высший совет народного хозяйства СССР выпустил приказ о создании Ленинградского кораблестроительного института. Началась подготовка своих национальных кадров кораблестроителей.

Характерно, что выступление К.Е. Ворошилова на XVII съезде ВКП(б) содержало важное заявление, свидетельствующее о формировании новых взглядов партийно-государственного руководства на военно-морскую политику государства: «...товарищ Сталин взялся по-настоящему, по-сталински и за этот участок, и я не сомневаюсь, что окрепшая на базе побед индустриализации судостроительная промышленность поможет нам быстро сделать наши флоты настоящими могущественными рабоче-крестьянскими флотами».

Поэтому, как только руководство страны сочло, что промышленность СССР достигла уровня, позволявшего приступить к строительству полноценного военно-морского флота, «Большого флота», с теорией «малой морской войны» было покончено.

В постановлении Совета труда и обороны СССР «О программе военно-морского судостроения на 1933-1938 гг.» народному комиссариату тяжелой промышленности определялось «под личную ответственность т. Орджоникидзе» развернуть осуществление этой программы в масштабе, обеспечивающем выполнение ее в установленные сроки.

Наконец к 1937 г. промышленность перешла к проектированию и постепенно к строительству кораблей всех классов (линкоры, тяжелые крейсера и авианосцы).

К концу 1938 г. с учетом уже имеющегося боевого состава ВМФ СССР должен был включать 375 подводных лодок всех классов, 50 лидеров и эсминцев, 11 крейсеров, 312 торпедных катеров и получить еще один линкор «Фрунзе» после модернизации. На практике это означало, что наступало время, когда СССР смог приступить к развертыванию Военно-Морского Флота, способного при необходимости напомнить другим субъектам международных отношений об интересах советского государства в Мировом океане. Страна завершила первую пятилетку и перешла ко второй. Журнал «Морской сборник» в своей редакционной статье под названием «Со Сталиным по ленинскому пути. Основные итоги XVII съезда ВКП(б)» сделал главный вывод, что ленинская (читай сталинская. – Прим. авт.) линия партии победила.

Таким образом в течение 1938-го – середины 50-х гг. в Советском Союзе пришлось не развивать императорский, а, по сути, создавать новый флот, который, к сожалению, так и не был построен за предвоенные годы.

Благодаря позиции И.В. Сталина, перед войной удалось только восстановить Морское министерство (Наркомат ВМФ) и Морской Генеральный штаб (Главный морской штаб), подготовить новые командирские кадры, а также систему базирования на всех театрах действий. Замысел И.В. Сталина по строительству нового «Большого флота» пришлось выполнять уже послевоенному руководству КПСС и СССР, Министерству обороны и Военно-Морскому Флоту, создавая океанский ракетно-ядерный флот.

Океанский флот СССР

Реализация проводимой в СССР послесталинской военно-морской политики создания океанского флота связана с Н.С. Хрущевым, Р.Я. Малиновским, С.Г. Горшковым. Важнейшей характерной чертой этого периода является переход к строительству океанского ракетно-ядерного сбалансированного флота. Подводные лодки, морская авиация, надводные корабли и береговая оборона этого качественно нового флота оснащались ракетами, торпедами и бомбами в обычном и ядерном снаряжении. Ведущее место в подводном судостроении заняли подводные лодки с атомными энергетическими установками. В составе флота не предполагалось иметь авианосцев, линейных кораблей и тяжелых крейсеров, которые планировалось построить по предвоенным и первым послевоенным программам. Более того, отказались и от аренды военно-морских баз в Финляндии (Поркалла-Удд) и Китае (Порт-Артур).

Новые подводные лодки, вооруженные баллистическими ракетами, стали важной составной частью стратегических ядерных сил страны. Условия применения ВМФ, создаваемые ядерным оружием, объективно способствовали выдвижению не только подводных лодок и морской авиации в главные рода сил Военно-Морского Флота, но и определяли направленность военноморской политики. Впервые флот стал способен решать стратегические задачи. Он превратился в наступательный стратегический фактор в ядерной войне на всех широтах Мирового океана против сильного морского противника.

В области развития системы реализации военно-морской политики следует обратить особое внимание на преобразования в системе управления Вооруженными Силами СССР. Военное и Морское министерства были объединены в единое Министерство обороны СССР. Министр ВМС стал заместителем министра обороны – главнокомандующим ВМФ. При этом ВМФ сохранил всю министерскую систему строительства, развития и применения Военно-Морского Флота. Можно по-разному относиться к этому преобразованию, но то, что океанский ракетно-ядерный флот СССР был построен и вышел в Мировой океан в этой организации – бесспорный факт. Видимо, эта организация является оптимальной и для современного ВМФ России.

Главным содержанием военно-морской политики Советского Союза являлось многовекторное развитие ВМФ СССР по следующим основным направлениям: продолжение строительства многоцелевых атомных и дизельных подводных лодок, оснащенных как ядерным торпедным, так и ракетным оружием, способным наносить удары по надводным и береговым целям; строительство атомных ракетных подводных лодок стратегического назначения, оснащенных баллистическими ракетами повышенной дальности с принципиально новыми ядерными боеголовками; строительство многоцелевых надводных кораблей, в том числе и с ядерной энергетикой, оснащенных высокоточным ракетным оружием дальнего радиуса действия, предназначенным для борьбы с авианосцами противника; поэтапное строительство авианосного флота и корабельной авиации; развитие морской ракетоносной авиации, а также всех других родов и сил Военно-Морского Флота. ВМФ стал способен проводить самостоятельные стратегические операции на океанских театрах военных действий, в ходе которых был готов не только отразить удары вероятного противника с моря, но и нанести ему решающее поражение.

Основным результатом военно-морской политики СССР стала качественно новая возможность океанского ракетно-ядерного флота обеспечивать стратегическую стабильность в Мировом океане и недопущение развязывания даже локальных войн в стратегически важных для Советского Союза морских зонах и океанских районах. ВМФ СССР от чисто военного предназначения перешел к одному из средств внешней политики государства. К этому результату следует отнести и обеспечение развития военно-морских флотов стран Варшавского договора, создания ими системы базирования в проливных зонах Балтийского и Черного морей в интересах безопасности СССР, а также развитие сети военно-морских баз, пунктов базирования и материально-технического обеспечения ВМФ в дружественных странах Азии, Африки и Латинской Америки. Создание океанского ВМФ и проводимая СССР военно-морская политика заставили военно-политическое руководство США и НАТО перейти от стратегии «ответного массированного удара» к стратегии «гибкого реагирования». В середине 80-х годов возросшая морская мощь Советского Союза превратилась в серьезный политический фактор, который стал влиять на соотношение сил в мире и развитие международных отношений.

Эти последние периоды планомерной и поступательной военно-морской политики связаны с именами Л.И. Брежнева, Н.А. Косыгина, А.А. Гречко, Д.Ф. Устинова, А.В. Андропова и, конечно, С.Г. Горшкова.

Следует признать, что теоретической базой, на которую и сегодня следует опираться при проведении Россией полноценной военно-морской политики, был и остается труд бывшего главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова «Морская мощь государства», изданный в 1976 году, – во время бурного и, как казалось тогда, необратимого развития всех составляющих морского потенциала Советского Союза. Изданный многотысячным тиражом и выдержавший два издания труд в течение последующих десяти лет был настольной книгой для всего командного и политического состава Военно-Морского Флота Советского Союза.

Даже с позиции сегодняшнего дня, несмотря на уверенность С.Г. Горшкова в отношении будущего развития морской мощи советского государства, в книге четко прослеживается главная мысль о необходимости проведения в государстве преемственной военно-морской политики, о роли и значении океанского военного флота в мирное время как одного из основных факторов демонстрации экономического и военного могущества государства за его пределами, обеспечения интересов страны за ее рубежами, то есть инструмента дипломатии в интересах предотвращения войн и военных конфликтов. Говоря современным языком, ВМФ СССР был одним из, если не главным, инструментом «неядерного» сдерживания потенциальных агрессоров.

Благодаря такой военно-морской политике, СССР в короткие сроки создал колоссальный военно-экономический потенциал. Его масштабы позволили использовать в послевоенном развитии ВМФ все достижения науки и техники и осуществлять строительство любых кораблей, необходимость которых определялась требованиями обеспечения безопасности в Мировом океане.

При этом следует признать, что для преодоления последствий «второй Цусимы» нашему государству потребовалось почти 50 лет. И если до Великой Отечественной войны доказательство необходимости для страны океанской военно-морской силы основывалось на теоретических, иногда дискуссионных, взглядах бывших офицеров императорского флота, то с началом строительства по указанию И.В. Сталина «Большого флота», в отличие от предыдущего «революционного» периода, вопрос, нужен ли флот России, в Советском Союзе больше никогда не ставился. В дальнейшем военно-политическое руководство страны в различные периоды решало другой, немаловажный, но не менее принципиальный вопрос: какой флот нужен стране?

Более того, в отличие от 20-х и начала 30-х годов XX в. проблемы развития отечественного флота в открытой печати больше не обсуждались. Все определялось узким кругом руководства Политбюро (Президиума) ЦК КПСС, где свобода выражения своих взглядов имела определенные пределы. В результате вопросы проведения военно-морской политики были перенесены в высшие органы партийной и государственной власти, что для социалистической плановой системы экономики было, несомненно, правильным. Программный принцип строительства ВМФ являлся характерной особенностью советского военного кораблестроения. Именно концентрация финансовых и экономических средств в руках государства позволила в конечном итоге создать мощный ракетно-ядерный океанский флот.

В то же время переход к плановой социалистической экономике и длительный поиск в государстве и высшем военно-политическом руководстве страны путей развития военно-морской силы, к сожалению, заложили основы неопределенности во взглядах даже у руководства ВМФ на пути обеспечения военной безопасности государства с морских и океанских направлений, что в свою очередь привело к сильной зависимости принимаемых решений от субъективного мнения первых лиц государства. В отношении ВМФ после 1918 г. не существовало необходимого единства взглядов военно-политического руководства страны (первых лиц), Вооруженных Сил (армейского крыла) и Военно-Морского Флота (главного командования).

При этом советский народ привык видеть только внешнюю парадную сторону своего Военно-Морского Флота во главе с его главнокомандующим – адмиралом флота Советского Союза С.Г. Горшковым. Ни проблемы строительства, ни аварии, ни катастрофы, тем более гибель людей до общественности не доводились. Флот критике не подлежал.

Благодаря военной политике, проведенной ЦК КПСС и советским правительством в соответствии с советской военной доктриной, в СССР был создан океанский, ракетно-ядерный и атомный флот с выходом в Мировой океан, но не было создано нормативного механизма его защиты от политической конъюнктуры.

Как справедливо отметил, уже находясь в отставке, адмирал флота И.М. Капитанец: «противостояние на море между двумя лагерями – странами НАТО и Варшавского договора, охватившее акваторию Мирового океана, требовало формирования новой политики – морской политики государства. К сожалению, политическое и военное руководство страны совместно с Министерством иностранных дел и другими ведомствами не сумели это сделать».

Последний главнокомандующий ВМФ СССР – заместитель министра обороны СССР, адмирал флота В.Н. Чернавин в статье «Военно-морской флот, проблемы сокращения и развития» подвел итог существования ВМФ СССР.

 В конце 1991 г. в состав ВМФ РФ входили: 58 ракетных подводных лодок стратегического назначения с 896 пусковыми установками баллистических ракет, 169 многоцелевых подводных лодок, в том числе 88 атомных, 151 боевой надводный корабль водоизмещением более 1200 тонн, в том числе 17 крейсеров, из них 5 авианесущих, 87 эсминцев и больших противолодочных и сторожевых кораблей, 331 корабль прибрежного действия и 298 катеров различного назначения, 1638 самолетов и 561 вертолет морской авиации. Еще примерно 70 соединений и объединений флотов. Общая численность личного состава ВМФ составляла около 442 тыс. человек, в том числе 29 тыс. человек служили в войсках береговой обороны, включая морскую пехоту.

При этом адмирал В.Н. Чернавин уточнил, что начиная с 1986 г., когда ВМФ сократился на 402 боевых корабля, в том числе 129 катеров и 178 многоцелевых подводных лодок, снижение его численности стало носить невосполнимый характер. Он вынужден был признать, что в ближайшие десять лет в стране не будут строиться и вводиться в строй новые стратегические ракетоносцы, крупные надводные и десантные корабли, большие противолодочные корабли. На ВМФ будет выделяться не более 14% от всех расходов на оборону.

Одновременно адмирал флота констатировал, что «у нашего флота нет какой-то отдельной военно-морской стратегии или доктрины, имеющей самостоятельное значение».

Третья «Цусима»

С изменением политического и экономического строя в стране, начиная с 1991 г., пошел и стал практически неуправляемым обвальный процесс снижения сначала военно-морского, а затем и всего морского потенциала государства. С 1991 г. до конца ХХ в. на судоверфях России не было заложено ни одного боевого корабля для ВМФ. Начался стремительный развал системы научно-производственной кооперации. Отсутствовала и долгосрочная госпрограмма кораблестроения и военного судостроения. В соответствии с принятыми в РФ в 1993 году основными положениями военной доктрины какие-либо концептуальные положения, которые основывались бы на понимании роли, места и значения России в современном мире в качестве великой морской державы, в документе отсутствовали.

Началось обвальное сокращение Военно-Морского Флота с последующим ограничением финансирования его строительства, содержания и подготовки. Можно ли называть такую государственную политику в отношении своего ВМФ очередной «Цусимой»? Считаю, что можно.

Первый негативный опыт ее результатов новая Россия получила в ходе серии переговоров Президента РФ Б.Н. Ельцина с Президентом Украины Л.М. Кравчуком и принятия соответствующих нормативных документов по Черноморскому флоту России в 1992-1995 гг., что подробно описано в книге адмирала И.В. Касатонова «Записки командующего Черноморским флотом» и дополнено в его статье «Отстаивайте же Севастополь…». Главный вывод автора состоял в том, что в тех условиях страна, не имея никакой твердой военно-морской политики, фактически проиграла битву за Черноморский флот.

Основной причиной явилось то, руководство РФ, провозглашая суверенитет страны, просто «забыло» о существовании такой государственной структуры, как Военно-Морской Флот. Видимо, далеко не все в высших государственных и военных структурах России понимали политическое значение океанского флота, ответственности государства за систему его базирования, государственную принадлежность корабля, особую роль командиров и офицеров как полномочных представителей государства, чей флаг несет боевой корабль, его экстерриториальности в сочетании с огромной разрушительной силой оружия, имеющегося на борту, и многого другого, что принципиально отличает ВМФ от других видов Вооруженных Сил, в том числе и того, что чисто военная деятельность флота является важной, но не главной составляющей его предназначения.

Еще в Древнем Риме понимали, что флот создается не для морских сражений, а для того, чтобы их не было.

В результате к началу XXI в. Россия могла остаться вообще без флота, как военного, так и торгового. С учетом сохранения мощной военно-морской группировки стран НАТО (более 800 кораблей) это могло привести к полному прекращению активной военно-морской деятельности России в Мировом океане.

Как и 100 лет назад, перед офицерами флота встала необходимость определения на государственном уровне, исходя из национальных интересов государства, места и роли ВМФ как силовой основы самостоятельной военно-морской политики новой России, объективно остающейся мировой морской державой.

По указанию главнокомандующего ВМФ адмирала флота В.И. Куроедова была создана небольшая рабочая группа из представителей Совета безопасности (капитан 1-го ранга В.С. Наумов), Министерства обороны (капитан 1-го ранга А.В. Харько), Военно-Морского Флота (капитаны 1-го ранга В.М. Лебедев, М.В. Московенко), Министерства транспорта (С.В. Кузьмин), Государственного комитета по рыболовству (капитан 1-го ранга В.П. Синецкий – научный руководитель группы).

В целях недопущения окончательного развала ВМФ и создания нормативной базы его строительства и применения в новых социально-экономических условиях ими было предложено:

– подготовить и утвердить на государственном уровне доктринальный документ о долгосрочном развитии ВМФ, соотносимый с Военной доктриной;

– выйти с предложением о создании в государстве нормативной правовой базы проведения морской политики в виде Морской доктрины РФ и Закона о государственном управлении морской деятельностью;

– убедить государственную власть в необходимости проведения целенаправленной военноморской политики, определить дальнейшие этапы и пути ее реализации на основе долгосрочных программных документов;

– сформировать орган государственного управления морской и военно-морской деятельностью – Морскую коллегию России.

Основную тяжесть реализации такой комплексной задачи взяло на себя руководство ВМФ в лице главнокомандующего адмирала В.И. Куроедова. Оно нашло поддержку в Совете безопасности, Генеральном штабе Вооруженных Сил, Минэкономразвития, в Аппарате Правительства, а также среди ученых и специалистов, которым дорог был престиж России как морской державы.

Реализация этих предложений повлекла за собой целый комплекс последовательно принимаемых государственных решений в области создания и утверждения нормативных правовых документов, определяющих сегодня военно-морскую деятельность России. В 2000 г. были утверждены Указом Президента РФ В.В. Путина «Основы государственной политики РФ в области военно-морской деятельности на период до 2010 года», т.е. почти через сто лет после «Закона о Флоте» военно-морская политика и ее силовая основа – ВМФ получили в государстве свой законный нормативный правовой статус.

Появление первого в истории РФ подобного доктринального документа уже было большой победой. Тем более что практически в течение последующего года была утверждена «Морская доктрина РФ на период до 2020 года» и создана Морская коллегия при Правительстве РФ. Поэтому на начальном периоде проведение военно-морской политики было связано в основном с Морской коллегией и личным участием в ее работе министра обороны С.Б. Иванова и главкома ВМФ адмирала флота В.И. Куроедова.

Логика формирования системы проведения военно-морской политики РФ в XX – начале XXI вв. показывает, что ее реализация в будущем должна прочно опираться на:

– понимание в высших эшелонах власти значения для России ВМФ;

– созданный в государстве соответствующий орган управления и координации реализацией военно-морской политики, основанной на прочной правовой базе в виде Военно-морской доктрины;

– долгосрочную программу строительства ВМФ, утвержденную на уровне закона, обязательного к исполнению отечественной промышленностью;

– поддержку населением страны авторитета службы в ВМФ;

 – закрепленное в Конституции страны положение о России как великой морской державе. 

Это главный вывод из преодоления Россией и ее Военно-Морским Флотом трех «послецусимских» синдромов в XX в.

Борьба за океанский флот России

Если рассматривать этот процесс как непрерывный поток событий, движущийся, то ускоряясь, то замедляясь, но постоянно развивающийся, то в нем выделены качественные определенные состояния, которые позволили провести границы, пусть даже формальные, между определенными историческими периодами в реализации военно-морской политики государства. За основу для проведения этих границ были взяты центральные цели политики государства в отношении строительства ВМФ.

Если в основу госполитики ставилась цель выхода в Мировой океан, защита интересов национального государства, государственных интересов по всему миру – то строился океанский флот, если такой цели не было – у нас флот был прибрежный. Слова В.И. Ленина – «политически нам флот не нужен» стали после 1918 г. определяющими в реализации задачи строительства флота и развития судостроительной промышленности.

У нас на эту фразу всегда обращали очень мало внимания, а ведь она определила судьбу ВМФ на десятилетия. Империя строила современный океанский военный флот, а СССР начал его восстановление с торпедных катеров. На доказательство необходимости обладания Россией морской силой, к сожалению, уходят десятилетия. В результате намного больше времени тратится на восстановление разрушенного за эти годы. Океанский флот СССР, построенный лишь во второй половине XX в., был спроектирован и создан предвоенными выпускниками вузов советского времени.

И сегодня с потерей судостроительной базы в Николаеве и многих технологий на Украине современная Россия прилагает максимум усилий в создании океанского флота, также начиная с кораблей морской зоны.

Поэтому появление в нашем государстве в начале XXI в. Морской доктрины – это акт, свидетельствующий о закономерности, которая лежит в основе строительства океанского ВМФ. Что как бы от него ни отказывались, как бы его ни уничтожали – мы закономерно возвращаемся к этой цели. Независимо от взглядов и субъективных устремлений отдельных членов военно-политического руководства страны, объективная реальность неизменно и неизбежно возвращает этот процесс в число приоритетов военного строительства, направляя его на создание сбалансированного вида Вооруженных Сил, боевой и численный состав которого коррелирует с целями и содержанием военной политики государства.

В настоящее время в области проведения военно-морской политики государства действуют очередные «Морская доктрина РФ», «Основы государственной политики в области военно-морской деятельности на период до 2030 года», в августе 2019 г. Правительством утверждена «Стратегия развития морской деятельности на период до 2030 года», разработана и утверждена Президентом страны программа военного кораблестроения на период до 2050 года. Проходит согласование проект Закона «О государственном управлении морской деятельностью». Послецусимский опыт предшественников руководство ВМФ старается максимально учитывать.

В соответствии со ст. 46 «Основ…» к 2030 г. РФ должна обладать на всех стратегических направлениях мощными сбалансированными флотами, состоящими из кораблей, предназначенных для выполнения задач в ближних, дальних морских зонах и океанских районах, а также из морской авиации и береговых войск, оснащенных эффективным ударным высокоточным оружием, имеющих развитую систему базирования и обеспечения. Именно этот раздел вызывает наибольший вал критики «доброхотов» флота.

Следует констатировать, что в новых условиях российский ВМФ, его руководство на основе опыта ХХ в. нашли наконец, спустя 10 лет после распада СССР, правильный путь развития и применения. Много сделано, но еще большее предстоит сделать, тем более что за океанский флот в России борьба продолжается.

При этом проблема необходимости для России мощного океанского военного флота возникла далеко не сегодня, а еще с петровских времен. С уважением относясь ко всему периоду истории флота страны, автор считает, что наиболее показателен для поиска решений этой проблемы именно XX в. Потому что и политика, и такое явление, как война, тем более морская война, в XX в. приобрели новое содержание как в теории, так и на практике.

Военная политика в строительстве военно-морских сил мировых морских держав определяется через значение для страны военно-морского могущества. По своему статусу Россия как мировая держава, имеющая постоянные глобальные мировые пространственные континентальные и морские интересы, не может не обладать океанским ВМФ. Его отсутствие или ослабление справедливо приводит к недостижению целей внешней политики, планируемых или стоящих перед государством в области международных отношений, связанных с Мировым океаном.

Океанский ВМФ России традиционно являлся и будет являться одним из инструментов внешней политики государства, важным средством защиты национальных интересов Отечества в Мировом океане и в мире в целом. И попытки оспорить статус России как мировой морской державы всегда будут терпеть поражение.

Главный исторический урок этих сложнейших периодов в истории отечественного военного флота в XX в., которые автор считает «послецусимскими», следует определить как проявление объективной закономерности в процессе создания и развития отечественного Военно-Морского Флота, его зависимости от целей политики государства, достижение которых в области военной политики в строительстве и развитии ВМФ может быть обеспечено только концентрацией общегосударственных усилий.

Понимание этой объективной закономерности требует от военно-политического руководства страны прочного знания и освоения опыта реализации целей военно-морской политики государства, как ключевого элемента его морской мощи, и непосредственного преемственного руководства создаваемой в государстве системой управления военно-морской деятельностью на основе прочной нормативной базы.

По материалам газеты "Морские вести России" № 6 за 2020 г. 

ПАО СКФ
IV ежегодная конференция ежегодная конференция: «SMART PORT: ЭФФЕКТИВНОСТЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ, ЭКОЛОГИЧНОСТЬ»
Восточный Порт 50 лет
НПО Аконит
Подписка 2024
Вакансии в издательстве
Журнал Транспортное дело России
Морвести в ТГ

12.03.2024

Транспортная политика

28.02.2024

Транспортная политика

30.01.2024

Транспортная политика