У парапета новороссийской набережной стоял человек.

Обыкновенный пенсионер, которому некуда спешить и у которого достаточно времени для созерцания водной поверхности бухты, безмятежно тихой и ласковой.

Он был один. И еще море, похлопывающее ладошками волн галечный берег.

О чем думал он, Александр Иванович Косилов, посвятивший морю всю свою жизнь?

Владимир Меланин, г. Новороссийск

От Волги до Каспия

Когда Саше Косилову было четыре года, умер от ран гражданской войны отец, единственный кормилец в многодетной семье. Запомнились на всю жизнь голод, холод, оборванные братишки и сестренки с лихорадочным голодным блеском глаз и мать, согнувшаяся от горя и нужды. Спасибо родственникам из Ульяновской области, к которым перебрались Косиловы из-под Курска. Волга не дала умереть с голоду, да и огород выручил.

В семнадцать лет после школы он поступил в Астраханское мореходное училище на судоводительское отделение. Выбрал мореходку еще и потому, что в училище кормили и одевали за казенный счет. Шел 1946 год, первый послевоенный, трудный, голодный и холодный.

После второго курса судоводителей перевели в Бакинское мореходное училище, которое Косилов окончил на отлично. В те годы будущие штурманы, выпускники мореходок, по полгода стажировались на кораблях военного флота. Основательность, расторопность и трудолюбие Косилова сразу же подметили и оценили командиры и предложили остаться на военно-морской службе. Что и говорить, предложение было заманчивым, но в душе молодого моряка жила мечта стать капитаном мирного, торгового судна.

И после военной стажировки он устроился в Каспийское морское пароходство третьим помощником капитана на буксировщике. Одновременно поступил на заочный судоводительский факультет ОВИМУ. Вскоре появилась вакансия второго штурмана на танкере, и с тех пор Косилов больше не расставался с нефтеналивным флотом.

Его называли везучим

Работа на Каспии была тяжелой, изматывающей. Рейсы короткие, сплошные швартовки и отшвартовки. Времени для отдыха почти не было. Зато в смысле опыта судовождения в экстремальных условиях – год за два.

Капитаном он стал в 29 лет. Работал и на «малышах» – танкерах дедвейтом до 4 тысяч тонн, и на больших для Каспия судах грузоподъемностью до 10 и более тысяч тонн. Но одно судно запомнилось на всю жизнь – танкер «Большевик Н. Нариманов». Построили его специально для Каспия сормовские корабелы. Косилов, будучи в то время старпомом, принимал танкер у заводчан и перегонял в Баку по Волге.

Танкер был не простой – с историей. Его нарекли в честь соратника Ленина и Сталина, советского государственного деятеля – председателя Совнаркома Азербайджанской ССР, писателя Наримана Кербалая Наджафа оглы Нариманова. Достаточно сказать, что состав экипажа этого судна утверждался ЦК компартии Азербайджана. Против кандидатуры Александра Косилова в качестве старпома возражений ни у кого не было. К тому времени у молодого моряка была репутация добросовестного и ответственного командира, надежного и знающего специалиста, о котором уже не раз писала пароходская газета «Коммунист Каспия». По опыту, профессионализму он, старпом, превосходил иных капитанов, но вопрос об его утверждении на высший командирский пост все откладывался: молод еще, успеет, поговаривали в пароходстве и парткоме.

Старпомом на «Большевике Н. Нариманове» он проработал всего год, и после ухода на пенсию капитана Гусейнова заменил его на мостике. Это было время больших свершений и открытий. Страна не только залечила раны, нанесенные войной, но стремительно развивала экономику. Советские геологи открыли новое перспективное месторождение нефти весьма хорошего качества – Нефтяные Камни на каменной гряде, уходящей в Каспий от Апшерона. Вскоре в море поставили буровые вышки, платформы и началась добыча большой каспийской нефти. Прибавилось работы танкеристам. В море около платформ соорудили маленький причальчик, к которому швартовались танкеры. Нефть со дна моря за неимением хранилищ-резервуаров заливалась непосредственно в суда, и они доставляли ее в Баку на нефтеперерабатывающий завод. В районе нефтедобычи постоянно штормило, и многие старые капитаны из-за этого отказывались ходить на Нефтяные Камни. Косилов же буквально лез в это пекло.

Один рейс запомнился особенно. С утра поступило штормовое предупреждение. Служба мореплавания пароходства не рекомендовала в этот день сниматься в рейсы. Низкие плотные тучи, казалось, соединились с ревущим и бурлящим морем, видимость почти нулевая, громадные водяные валы перехлестывали через палубу и достигали надстройки. Александр Косилов связался со службой и поделился своей тревогой:

– Если не подадим танкер, нефть будут сливать в море.

– А если не доберетесь до Камней и судно разобьет штормом?

– Постараемся славировать…

– Спасибо, Александр Иванович, и удачи!

О решении сниматься на Камни сообщил экипажу:

– Кто боится, может остаться.

Борт «Нариманова» не покинул никто.

К Нефтяным Камням шли буквально наощупь, в кромешной тьме, хотя был день. Единственное, что успокаивало, – капитан не боялся случайного столкновения с другим судном, так как знал, что никого в море нет. Сильный южный ветер по правому борту раскачивал судно. Крен достигал 40 градусов. В каюте капитана уполз в противоположный угол письменный стол, опрокинулся холодильник. Волны перехлестывали через палубу, грозя опрокинуть танкер. Швартоваться в такую погоду у открытого всем ветрам причала нельзя. Это по инструкции техники безопасности. Но диспетчер с нефтеплатформы отчаянно умолял: «Ну, пожалуйста, выручайте, еще час и нефть придется сливать в море». Косилов и без него понимал весь драматизм ситуации. Как и положено в таких случаях, связался по радио с Баку и доложил обстановку. Из пароходства дали добро на любое решение, которое он сам примет. Капитан решил швартоваться. Осторожно, маневрируя машиной, подошли к причалу. Матросы, обвязанные страховочными концами, завели швартовы. И вот со стального острова к судну протянулись шланги, по которым в танки пошла нефть. Моряки успели вовремя.

Косилов как-то и сам не заметил, как стал незаменимым в транспортировке каспийской нефти; в самые трудные рейсы только его и посылали. И он не подводил. Ни разу не совершил аварию, сумел сохранить в целости и сохранности судно, не пострадал никто и из экипажа. Его называли везучим, даже завидовали.

Не только награды

В 1963 году капитан Косилов был удостоен высшей правительственной награды Советского Союза – ордена Ленина. Во всем пароходстве один он стал кавалером этого ордена. До сих пор помнит, как в торжественной обстановке в Верховном Совете республики вручили награду, как чествовали в родном пароходстве.

– Неужели все так гладко было в вашей жизни? – спрашиваю у Александра Ивановича. – У ваших коллег на одну награду по три строгача приходилось.

– Был и бит, и не однажды, – усмехнулся старый капитан. – Хотите, об одном случае расскажу? В бытность моей работы в Новороссийском морском пароходстве, куда перевелся из Каспара, шел как-то западным берегом Африки на танкере «Хулио Антонио Мелья». В один из дней на мостик вбегает начрации: «Товарищ капитан, получен SOS, тонет теплоход «Карлантик», просит помощи». Сообщил координаты. Оказалось, это было у нас на пути, даже сворачивать в сторону не нужно. Вскоре получаем сообщение с нашего новороссийского «сплита» «Николай Подвойский», первым прибывшим к месту аварии. Аварийное судно нужно было отбуксировать на Канары, а рейс «Подвойского» – в обратном направлении. Да и маломощен был «сплит» для этой цели. На полных оборотах, благо погода была благоприятной, устремляемся в обозначенный координатами район. «Карлантик» находим в весьма плачевном состоянии. Танкер сбился с рекомендованного фарватера и пропорол корпус о каменную гряду. После осмотра накренившегося судна решаем пересадить на борт экипаж и доставить на Канары. Что делать с танкером, пусть решают судовладельцы. Пока шли до Канарских островов, как могли обиходили попавших в беду моряков – кормили, поделились одеждой, а наш экипаж и находившиеся на борту практиканты-курсанты НВИМУ еще и концерт выдали. Я на концерте не был, нес вахту на мостике, и о том, что там было, узнал на бюро парткома пароходства. Помполит, оказалось, накатал телегу, еще и магнитофонную кассету с записью концерта представил. Парткомовцев возмутила одна песня в исполнении курсантов, там были слова: «Мы лежим с тобой в маленьком гробике, тесно прижавшись друг к другу». И еще почему-то вызвала неприятие песня «Очи черные». Когда секретарь парткома увлеченно хлестал меня за упущения в воспитательной работе, я видел, как растерянно улыбался начальник пароходства. И неудивительно: такую чушь нес партийный бюрократ. Короче, влепили мне строгача по партийной линии и обязали через полгода отчитаться на бюро о проделанной работе по исправлению недостатков в воспитательной работе.

В роли наставника

Время шло и высокий профессионализм, опыт, знания Косилова оценили по достоинству и в НМП. В 1980 году начальник службы безопасности мореплавания пароходства Михаил Семенович Спивак предложил ему береговую работу – капитаном-наставником. Александр Иванович согласился. Он мог больше внимания уделять семье, сыновьям. К тому же наставничество не отрывало Александра Ивановича от флотских дел. Часто выходил в рейсы с молодыми капитанами, бывало, и самого его посылали основным капитаном на время отпуска коллег. Однажды он ушел на танкере «Ленино» на Венесуэлу. Оттуда должен был возвратиться домой, в Новороссийск, чтобы, загрузившись, отправиться на Кубу. Но внезапно планы относительно «Ленино» изменились, и ему пришлось через Панамский канал идти на Японию. Затем был заход в Китай, Кейптаун, Нигерию и через Средиземное море – домой. Так он совершил кругосветное плавание.

В каких только переделках ему не пришлось побывать за долгую флотскую жизнь! И из всех выводил суда и экипажи в целости и сохранности.

– В шторма попадали часто, – вспоминает Косилов. – Тут уж либо убегай от эпицентра урагана, либо штормуй, но так, чтобы и судно не повредилось, и люди не пострадали. Танкеры, особенно нашей, отечественной постройки, отличались большой прочностью, не то что сухогрузы. У тех запас плавучести поменьше, вода сочится и там, и сям через трещины. Груз может испортиться либо вообще судно ко дну уйти.

Пусть копии, но талантливо!

Однажды звоню Александру Ивановичу и прошу отобрать несколько фотографий разных лет.

– Приходите, сами посмотрите, снимков очень много, не одна сотня, – слышу в ответ.

И вот я в его малогабаритной трехкомнатной квартире на Московской улице. В прихожей обращаю внимание на картины. «Многовато для такого помещения», – думаю. Дотрагиваюсь до одной, потом до другой и с удивлением отмечаю: это не ширпотребовские фотокопии, а настоящие полотна кисти художника. Проходим в гостиную, а там… стены украшают отличные копии картин известных русских художников Репина, Саврасова, Айвазовского, Грабаря, Перова, Поленова, Левитана, Шишкина…

Картин много. Не скрываю своего восхищения. В ответ жена капитана Ирина Александровна говорит:

– Все эти картины написал Александр Иванович. И это только малая часть. Около 70 работ мы подарили сыновьям, родственникам, знакомым, коллегам Александра Ивановича.

– Рисование всегда мне нравилось, – объясняет Косилов, – с удовольствием занимался им в школе. Однажды, в то время я был старпомом на «Нариманове», иду в Баку по набережной, гляжу – художник с мольбертом, что-то рисует. Подошел сзади тихонько и стал смотреть. Художник рисовал море, суда в порту и на рейде. Часа два стоял неподвижно, до того заинтересовал меня этот творческий процесс. Смогу ли так? Решил попробовать. Купил кисти, краски, холсты, подрамники. Но отобразить на холсте перспективу у меня не получалось, ближние и дальние предметы, казалось, были рядом. Тогда пошел в городскую картинную галерею и начал копировать картины, только уменьшал размеры.

– В плаваниях рисовали?

– Очень редко, там не до того было. В основном дома, в отпусках.

Вот такой он – моряк, капитан, человек большой души, разносторонних способностей. Но порой накатывает на него тоска, снятся пароходы, моря, океаны, все, что теперь уже в прошлом и уже никогда не повторится. Но ведь и жизнь не зря прожита. Он оставил после себя добрые плоды, и добром вспоминают его все, с кем когда-то работал, кого наставлял, учил премудростям морской службы.

Морской флот №4-6 (2011)