Газета продолжает публиковать материалы VI Международного форума «Экология», который прошел 26-27 февраля 2015 года в Санкт-Петербурге. В работе форума приняли участие более 600 участников, представляющих федеральные и региональные органы власти, бизнес-сообщество и некоммерческие организации из 50 регионов страны и 30 иностранных государств.

А. Сидоров, Санкт-Петербург

Дискуссионные площадки стали центром обсуждения основных направлений природоохранной деятельности. Модератором одной из конференций форума «Влияние транспорта и транспортной инфраструктуры на водные объекты» выступил главный редактор газеты «Морские вести России» Анатолий Кузнецов.

Экологическое дно

Об особенностях прохождения экологической экспертизы для проектов по ремонтному дноуглублению в морских портах рассказал Святослав Смирнов, начальник службы экологической безопасности Северо-Западного бассейнового филиала ФГУП «Росморпорт».

«Вопрос прохождения государственной экологической экспертизы проекта дноуглубления возник не сегодня и не вчера, он остро встал еще в 2007 году, – сообщил представитель Росморпорта. – Ранее ремонтное дноуглубление проводилось в рамках плановых работ порта по результатам промеров. Однако в 2007 году произошел ряд изменений в законодательстве. В закон об экспертизе был включен пункт о том, что любая хозяйственная деятельность подлежит государственной экологической экспертизе независимо от форм собственности. И если ранее экспертизе подвергались проекты строительства, реконструкции либо перевооружения гидротехнических объектов, то с 2007 года экспертизе стало подлежать и ремонтное дноуглубление».

По его словам, согласно закону экспертизе подвергается документация, обосновывающая планируемую деятельность, которая подлежит реализации. Но ремонтное дноуглубление в свою очередь является не планируемой, а текущей деятельностью, которая проводится постоянно, начиная с ввода объекта в эксплуатацию и на весь период его эксплуатации.

В постановлении правительства № 87 «О составе проектной документации» есть четкий перечень того, что должен содержать проект. Туда, кроме всего прочего, входит оценка воздействия на окружающую среду. Сами дноуглубительные работы никогда не осуществлялись по таким проектам. Для них проводились промеры, расчет объема извлекаемого грунта, выбор техники и выполнение работ осуществлялось на основании ППР (проектно-производственных работ), которые никак не соответствуют 87-му постановлению. Таким образом, объекта экспертизы при дноуглубительных работах нет.

Однако, чтобы соответствовать законодательству, с 2009 года Росморпорт начал разрабатывать документацию, обосновывающую ремонтно-дноуглубительные работы в акваториях портов. «Сегодня мы делаем экологическое обоснование в объеме полной проектной документации, то есть в объеме, нужном для создания полностью новых объектов. Это изыскания всех уровней: инженерные, геологические, экологические, гидрометеорологические, ППР и прочее. Замечу, что действующее законодательство не определяет в полной мере требуемый объем этой документации. Например, СНиПы не предусматривают проведения геологических изысканий для ремонтных работ на акватории», – уточнил Святослав Смирнов.

В дальнейшем вся документация проходит общественные слушания. В этой процедуре тоже есть своя особенность: объекты находятся в Невской губе, а слушания проходят в муниципальных или территориальных управлениях Санкт-Петербурга и области. Районы города не берутся за эти слушания, потому что считают, что данная документация не попадает под Градостроительный кодекс. «Поскольку Морской канал тянется от Благовещенского моста и уходит далеко за Кронштадт, нам приходится в рамках его дноуглубительного ремонта запрашивать Адмиралтейский и Василеостровский районы, Кронштадт, Канонерский остров, Ломоносов, Бронку и так далее, вплоть до Приморского района Ленинградской области. Вопрос трудоемкий и проходит с определенной сложностью. Потому что приглашаются местные жители, интересы которых канал никак не затрагивает», – сообщил С. Смирнов.

Далее проекты проходят рыбохозяйственную экспертизу, которая прописывает, какое количество мальков нужно выпустить в качестве компенсационных мероприятий. Сегодня это количество указывается в натуральном эквиваленте – в тоннах, тогда как раньше нам нужно было компенсировать только определенные денежные средства. До 2008 года мы перечисляли средства на определенные счета, с 2009 года эта практика прекращена. И, хотя в 2010 году председатель правительства РФ дал указание снова разработать механизм компенсации рыбохозяйственного ущерба деньгами, а не в натуральном выражении, до сегодняшнего дня никакого механизма так и не создано. «Это большой минус, потому что нам было бы проще перечислить необходимые средства специалистам, которые хорошо в этом разбираются, чем самостоятельно искать подрядчиков, разрабатывать мероприятия и т.д.», – подчеркнул эксперт.

Дноуглубление через ЧС

Что касается экологической экспертизы, то у нас есть как положительные, так и отрицательные примеры ее прохождения, – продолжил выступление Святослав Смирнов.

– Например, мы уже два года пытаемся пройти экологическую экспертизу ремонтного дноуглубления проходного канала Калининградского порта. Он отметил, что первый раз РМП отказали, потому что национальное законодательство не имело на тот момент пункта, разрешающего размещать изымаемые грунты в морских водах, хотя международная практика, в частности Хельсинкская конвенция, разрешает размещение грунтов в Балтийском море при выполнении определенных условий. Мы не стали спорить, доработали документацию, в результате это вылилось в разработку второго крупного проекта, который в прошлом году снова поступил на государственную экологическую экспертизу. Мы исключили из него пункт о размещении грунта в море, вместо этого грунт должен был размещаться в береговых дамбах. Но снова получили отказ в связи с невозможностью использованиях этих дамб в хозяйственных целях. Проект пришлось снова дорабатывать.

В конце концов, чтобы пробить бюрократические барьеры, пришлось пойти на крайние меры: в конце 2014 года в Калининградской области ввели режим чрезвычайной ситуации, в рамках которой были восстановлены габариты каналов, что оформлялось уже как чрезвычайные меры».

Справедливости ради отметил С. Смирнов, что и за рубежом подобные проекты проходят не гладко. Например, порт Гамбург очень долго пытался получить разрешение на расширение устья реки Эльбы. Этот проект рассматривали 10 лет, в результате две правозащитные организации подали на порт в суд, и сегодня проект приостановлен. Но и без расширения устья реки порт Гамбург в состоянии принимать суда типа «панамакс». Тогда как Калининградская область может лишиться возможности приема даже маленьких судов.

Нечто подобное происходит сегодня на Волго-Каспийском судоходном канале. Для работ все необходимое есть – и проект, и места складирования грунта, но река несет гораздо больше песка. Через три месяца после паводка все показатели меняются. В результате можно носить результаты в экологическую экспертизу хоть каждые три месяца, но она никогда не будет пройдена, – привел примеры представитель Росморпорта.

«Вопрос накопления в осадках загрязняющих веществ существует многие годы. Мы сами сталкивались с тем, что вывозим грунты, которые загрязняют другие грунты. То есть проблему нужно рассматривать комплексно. Грунты образовались не сами, их нанесла река. Загрязнения в них попали не в результате нашей (Росморпорта) деятельности, они появились в результате деятельности бункеровщиков, стивидорных компаний, городских коммунальных служб. И складывались они десятилетиями. Чтобы ликвидировать накопленный эффект от загрязнений, нужен комплексный государственный подход. Государство должно разрабатывать политику ликвидации накопленных загрязнений», – заключил специалист.

Барьер для серы и азота

Михаил Петров, старший эксперт отдела механизации оборудования и систем ФГУ «Российский морской регистр судоходства», рассказал участникам конференции о современных требованиях к судам в части минимизации воздействия на окружающую среду.

– Вопросами охраны окружающей среды Международная морская организация (ИМО) занимается уже не один десяток лет, и основной конвенцией по этому вопросу является Конвенция МАРПОЛ-73/78, – сообщил он. – Конвенция содержит шесть приложений. Первое приложение – о предотвращении разливов нефти. Второе – о предотвращении загрязнения моря вредными веществами, перевозимыми наливом. Третье – о предотвращении загрязнения моря вредными веществами, перевозимыми в упаковке и навалом. Четвертое – о предотвращении загрязнения моря сточными водами, пятое – о предотвращении загрязнения моря мусором с судов. Шестое приложение затрагивает вопросы загрязнения атмосферы.

Вопросы защиты окружающей среды приобретают все большее значение, и количество документов, которые рассматриваются на комитетах ИМО, все время возрастает. По поводу сброса воды с судов два года назад был принят ряд серьезных поправок к приложениям № 4 и № 5. Также с 1 января 2013 года был изменен порядок сбора мусора. В результате сегодня судоходным компаниям нужно перестроиться, чтобы соблюдать эти требования, – продолжил эксперт.

Серьезные изменения коснулись норм выбросов в атмосферу. Во-первых, это выбросы окислов серы. Для всех судов с 1 января 2012 года установлен разрешенный предел 3,5% по массе содержания окислов серы в выхлопе, а с 1 января 2020 года этот показатель сократится до отметки 0,5% по массе. Эти ограничения касаются всего Мирового океана. Но есть ряд районов повышенного контроля над выбросами окислов серы. Это Балтийское и Северное моря, побережье США, район Карибского бассейна. Для судов в этих водах содержание окислов серы в выхлопе не должно превышать 1% по массе. А с 1 января 2015 г. устанавливается новая, еще более жесткая норма – 0,1% по массе. Какие пути решения возникающей проблемы? Их три: перевод двигателей на топливо с низким содержанием серы (дизтопливо, газойль), использование специальных очистителей – скрубберов и переход на газовое топливо», – сказал Михаил Петров.

По его словам, следующее ограничение – разрешенные нормы на выбросы окислов азота. С 1 января 2001 года вступил в силу стандарт уровня 1, с 1 января 2011 г. – стандарт уровня 2 и с 1 января 2016 года вступит в силу стандарт 3. Уровень стандарта 3 содержит очень жесткие требования, согласно им выбросы окислов азота должны сократиться на 70-80% по сравнению с тем, что было разрешено в 2001 году. Это вызывает очень серьезные проблемы, потому что нынешний уровень развития техники не позволяет построить двигатель на жидком топливе, удовлетворяющий уровню 3. Есть два пути решения: установка на дизель специальных систем СКР, которые нейтрализуют окислы азота, или же применение газового топлива как основного. Получается, что благодаря применению газового топлива решается сразу два вопроса – с выбросами серы и с выбросами азота», – подчеркнул эксперт.

Чистый балласт

Еще один аспект международного судоходства – требование по сокращению эмиссии парниковых газов. С 1 января 2013 года вступили в силу поправки к приложению 6 МАРПОЛ в части выброса судами парниковых газов за счет повышения их энергоэффективности. «Есть методики расчета, которые позволяют получить сначала на стадии проектирования так называемый требуемый коэффициент энергоэффективности и потом в ходе испытаний уже подсчитывается реально достигнутый коэффициент, который должен укладываться в прописанные в конвенции требования», – сообщил представитель Российского морского регистра судоходства.

«Конвенция МАРПОЛ – не единственный документ, регулирующий морское право в области предотвращения загрязнений, – продолжил эксперт. – По нашим прогнозам, в течение двух-трех лет международным сообществом будут приняты еще две конвенции, которые наложат определенные обязательства на судоходство и потребуют как от судовладельцев, так и от властей государств, подписавших эти конвенции, принятия определенных мер».

Одна из этих конвенций – Конвенция по управлению балластными водами. Она далеко не новая, создана и подписана еще в 2004 году. Сегодня эта конвенция находится все еще в стадии внедрения, потому что, несмотря на очень простые условия ратификации, конвенция до сих пор не вступила в силу. Как отметил М. Петров, согласно условиям, конвенция должна вступить в силу через 12 месяцев после даты, на которую не менее 30 государств, общая валовая вместимость флота которых составит не менее 35% валовой вместимости судов мирового торгового флота, ее ратифицируют. В настоящее время конвенцию подписали уже 44 государства, но общая валовая вместимость из общего коммерческого флота пока составляет 32,86% от мирового показателя. За последние три года прирост флота, попадающего под конвенцию, составил 3,5%, и тенденция к росту сохраняется. Поэтому ИМО прогнозирует вступление конвенции в силу в 2016-2017 гг.

«В конвенции прописаны довольно жесткие нормы, выполнение которых потребует установки на судах дополнительного оборудования и систем очистки балластных вод. Для существующих судов, по крайней мере сегодня, предусмотрена 5-летняя отсрочка. А для новых судов будет требоваться установка систем обработки сточных вод практически немедленно, то есть начиная с ввода судна в эксплуатацию», – предупредил представитель Российского морского регистра судоходства.

«Другая конвенция – Конвенция по утилизации судов. Сроки вступления конвенции в силу также прогнозируются в 2-3 ближайших года и зависят от количества подписавшихся под ней стран», – подвел итог Михаил Петров.

Морские вести России №8 (2015)