Пиратство и акты вооруженного разбоя на море, поиск механизмов осуществления судебного преследования

Отнесение проблем пиратства и вооруженного разбоя на море к категории глобальной¹ угрозы², как ее квалифицировал Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, лишь повышает значимость проблемы, но никак не влияет на квалификацию указанных противоправных деяний, не переводит их из разряда преступлений международного характера в преступления согласно международному праву. В то же время это важно не только с точки зрения теоретических подходов к проблеме, но имеет значение для выбора надлежащих механизмов осуществления судебного преследования и наказания виновных в совершении актов пиратства и вооруженного разбоя на море.

Е. Ганюшкина, доцент кафедры международного права Национального исследовательского университета – ВШЭ, к.ю.н..

 

Прецедент «Арктик Си»

Так, все международные органы для осуществления правосудия над физическими лицами, начиная с Нюрнбергского Международного военного трибунала, создавались для борьбы с преступлениями согласно международному праву (ранее проекты Комиссии международного права ООН использовали термин «международные преступления»). Их в науке международного права принято делить на преступления против мира (совершение агрессии, насильственное сохранение колониализма, геноцид, расовая дискриминация, апартеид, систематические и массовые нарушения прав человека, экоцид), военные преступления, преступления против человечности. Таким образом, речь идет о противоправных деяниях, которые имеют основополагающее значение для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества. Совершенно очевидно, что пиратство и акты вооруженного разбоя против судов не могут быть отнесены к этой категории, например, трудно доказать их опасность для внутриконтинентальных государств.

Профессор Ю.С. Ромашев обращает внимание на то, что проблема пиратства, как правило, рассматривается совместно с проблемой свершения актов вооруженного разбоя (acts of armed robery against ships)³, совершаемых в территориальном море и внутренних водах прибрежных государств и осуществляемых теми же способами и с теми же целями, что и при актах пиратства.

Не разделяло с момента образования и не разделяет акты пиратства и вооруженного разбоя на море Международное морское бюро, расположенное в Куала-Лумпуре (Малайзия)⁴. Надо признать, что это не всегда легко сделать, так как при совершении этих противоправных деяний используются одни и те же методы, приемы и способы их совершения, виновниками этого могут быть одни и те же лица, а поскольку явственно видимых государственных границ в Мировом океане не устанавливают (они обозначены только на морских картах), то легко ошибиться, в каких же пространствах произошло нападение на морское судно.

Так, нашумевшая история с нападением на сухогруз «Арктик Си» и приговоры Московского городского суда и Архангельского областного суда, применившие к данному случаю ч. 3 ст. 227 УК РФ – пиратство, не дают ясного ответа на вопрос о месте совершения нападения на морское судно в целях завладения чужим имуществом с применением силы и угрозы его применения⁵. Есть множество версий, где произошло нападение и сколько их было – одно, два или больше. В отношении первого акта незаконного вторжения, например, упоминаются шведские территориальные воды Балтики близ острова Олау. Это не является препятствием для применения ст. 227 УК РФ, поскольку в ее тексте отсутствуют указания о пределах морских пространств, что позволяет специалистам выявлять некоторые несоответствия российского уголовного законодательства с нормами международного права⁶.

Рассматривающееся с ноября 2010 г. в земельном суде Гамбурга дело о попытке⁷ захвата контейнеровоза Taipan под флагом ФРГ было совершено в Индийском океане, т.е. скорее всего в открытом море. Тем не менее обвинение предъявлено в похищении людей с целью выкупа, совершенном группой лиц и во вмешательстве в международное морское судоходство⁸ (т.е. ориентировались не на Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., а на текст Римской конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г., что не совсем правильно с точки зрения международного права).

Доклад Генерального секретаря о возможных вариантах содействия цели судебного преследования и заключения в тюрьму лиц, ответственных за акты пиратства и вооруженного разбоя у побережья Сомали, подготовленный в соответствии с Резолюцией Совета Безопасности № 1918 (2010) от 27 апреля 2010 г. ⁹, уже составлен таким образом, что возможные варианты решения проблемы, включая и применимое право, различаются для случаев пиратства и случаев морского разбоя, совершаемых в морских пространствах, находящихся под суверенитетом прибрежных государств. Однако итоговые предложения создания нового механизма для судебного преследования лиц, виновных в совершении нападений на морские суда у побережья Сомали, сформулированы с таким расчетом, чтобы в рамках одной и той же структуры привлекать к ответственности сомалийских разбойников, действующих как в открытом море (т.е. за пределами действия уголовной юрисдикции прибрежных государств), так и во внутренних водах и территориальном море прибрежных к Африканскому Рогу и Аденскому заливу государств (т.е. подпадающих под действие юрисдикции прибрежных государств). Такая неизбирательность подхода приводит к ошибочным выводам.

Так, оценивая варианты, представленные некоторыми членами Контактной группы по борьбе с пиратством у берегов Сомали, Генеральный секретарь ООН пришел к выводу о том, что трибунал по морскому праву не наделен уголовной юрисдикцией, рассматривает исключительно межгосударственные споры и в силу этого непригоден для использования в качестве органа, осуществляющего уголовное преследование за акты пиратства и вооруженного разбоя на море у берегов Сомали. Внесение с этими целями поправок в Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г. сочли угрозой зафиксированному в этом договоре компромиссу между прибрежными государствами и государствами, заинтересованными в развитии международного морского судоходства и других видах исследования и использования Мирового океана.

Международный трибунал по морскому праву предназначен в том числе для субъектов, не являющихся государствами – участниками Конвенции 1982 г. Палата по морскому дну трибунала открыта для споров государственных предприятий, физических и юридических лиц, осуществляющих деятельность в глубоководных районах морского дна. Юрисдикция трибунала основывается на Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., и ст. 100-107, относящиеся к пиратству, действительно не входят в перечень статей этого международного договора, определяющих юрисдикцию этого органа. Тем не менее ст. 15 Статута Международного трибунала по морскому праву (Приложение VI Конвенции 1982 г.) позволяет образовывать палаты для рассмотрения особых споров по просьбе спорящих сторон. Конечно, применение ст. 100-107 отличается от классической процедуры рассмотрения споров, разве что можно предположить споры относительно надлежащего применения указанных статей. Если бы государства согласились внести коррективы путем принятия решения в рамках совещания государств – участников Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., это позволило бы обойти механизм внесения поправок в текст самого договора. Возможно, это слишком смелое предложение, и оно будет воспринято как весьма широкое понимание «подразумеваемых полномочий», но все же это будут действия, осуществляемые в рамках одного и того же международного договора. В этом направлении, на мой взгляд, можно быстрее достичь согласия¹⁰, чем в устремлении бесконечно расширять полномочия Совета Безопасности ООН, которому по предложению Генерального секретаря ООН будет позволено принимать решения об учреждении специального судебного механизма, включая принятие текстов его учредительных документов (Предложение 7).

 

Международный трибунал

Речь идет о создании нового международного трибунала в качестве вспомогательного органа Совета Безопасности ООН по тому же многократно критикуемому сценарию, что были созданы трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде. Реализация этого предложения предполагает принятие резолюций согласно главе VII Устава ООН, признающих, что ситуация в Сомали представляет собой угрозу международному миру и безопасности в регионе и что акты пиратства и вооруженного разбоя на море усугубляют эту ситуацию. Смысл уже принятых решений Совета Безопасности¹¹ по актам пиратства и вооруженного разбоя на море у берегов Сомали позволяет предположить, что это может быть сделано. Более того, этот вариант привлекателен тем, что его можно быстро осуществить¹², так как это не потребует использовать процедуру оформления ратификационных грамот государств, согласившихся на создание нового трибунала и принимающих уставные положения, определяющие юрисдикцию трибунала, включая составы преступлений, регламент и условия его работы. На мой взгляд, это еще более широкое применение института «подразумеваемой компетенции». В п. 99 Предложений Генерального секретаря, сформулированных в докладе от 26 июля 2010 г., предполагается распространение юрисдикции создаваемого трибунала не только в отношении пиратства и вооруженного разбоя на море, но также таких преступлений, как финансирование и организация актов пиратства и морского разбоя, в отношении последних нет действующих норм международного права.

В Уставе ООН нет полномочий органов этой организации осуществлять судебное преследование за какие-либо виды правонарушений. Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию – вспомогательный орган ЭКОСОС и созываемые им раз в 5 лет – Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращения с правонарушителями предназначены для согласования позиций государств относительно выработки стандартов в области предупреждения преступности и уголовного правосудия, которые затем государства реализуют во внутреннем правопорядке. Правомерность существования в структуре ООН трибуналов по бывшей Югославии и по Руанде основывают не на тексте Устава ООН, а на уставах этих трибуналов, текст которых был разработан Советом Безопасности ООН и молчаливо признан государствами – членами Организации. Конечно, можно еще раз использовать данную схему, по крайней мере, для решения масштабной проблемы борьбы с пиратством и вооруженным разбоем на море у побережья Сомали в силу того, что необходимо неотложно предпринять ответные действия, однако истинному назначению ООН это не вполне соответствует.

История современных международных отношений свидетельствует о том, что географические координаты проявления нападения на морские суда время от времени меняются. Как только удалось отчасти урегулировать проблему в Малаккском проливе¹³, она возникла в Южно-Китайском море, в районе Карибского бассейна, теперь переместилась в западную часть Индийского океана и Аденский залив¹⁴, в район Африканского Рога, и никто не может сказать, куда эти негативные явления переместятся завтра. Постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин отметил, что пиратство «приобретает характеристики хронической болезни, распространяющейся с опасной скоростью»¹⁵.

В этой связи полагаю целесообразным отстаивать вариант создания постоянно действующего международного судебного органа для любых случаев пиратства в том смысле, как это преступление квалифицировано в ст. 101 Конвенции ООН по морскому праву, т.е. для всей акватории открытого моря. Справедливость точки зрения осуществлять борьбу с пиратством отдельно от актов вооруженного разбоя против судов и иных форм незаконного вмешательства в международное морское судоходство подтверждает тот факт, что акты пиратства не могут квалифицироваться как преступления по другим международным договорам, таким как Римская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 г., не может быть к ним применена и Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 г. и Палермская конвенция ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. Несмотря на то что современные пираты могут быть тесно связаны с террористами, с лицами, вовлеченными в незаконный оборот наркотиков, с организованной преступностью, пока не существует единых норм международного права для борьбы со всеми перечисленными преступлениями.

 

Корпус судей

Формирование постоянного корпуса судей, обвинителей и сотрудников может осуществляться с помощью, в том числе финансовой, ООН либо их можно отбирать на совещании государств – участников Конвенции 1982 г. Ничто не мешает дроблению состава этого судебного органа на региональные подразделения. Такой антипиратский судебный орган может действовать только вне пределов действия уголовной юрисдикции государств, т.е. в пространствах с международным режимом. Для его работы необходимо разработать специальные международные уголовно-процессуальные нормы (в том числе процедуры установления личности, сбор доказательств, процедуры, связанные с переводом документов, необходимых для проверки и следственных действий и т.п.), отвечающие интересам большинства заинтересованных в сотрудничестве против пиратства государств. И только для актов пиратства справедливо упоминание об универсальной юрисдикции – в открытом море и в исключительных экономических зонах. Генеральный секретарь ООН в п. 12 своего доклада Совету Безопасности от 26 июля 2010 г. справедливо отмечает диспозитивный характер универсальной юрисдикции в этой ситуации, что означает, что государства имеют право осуществлять юрисдикцию, но не обязаны этого делать. При наличии постоянного действующего механизма можно придать императивный характер этому институту, согласно которому военный корабль или летательный аппарат любого государства вправе захватить пиратское судно в открытом море или в исключительной экономической зоне любого государства, арестовать находящихся на его борту лиц, по мере возможности руководствуясь согласованными международными стандартами, собрав свидетельства их противоправных действий, и вызвать представителей антипиратского судебного органа для привлечения виновных к уголовной ответственности. Для объективности оценки происходящего можно рекомендовать, чтобы в составе такой мобильной группы не было представителей государства флага, осуществившего задержание военного корабля. Использование мобильных групп дознавателей, обвинителей и судей позволяет избежать транспортировки подозреваемых для придания суду. Например, представители государств Северной Европы высказывали опасение, что обвиняемые в пиратстве могут обратиться с просьбой о предоставлении убежища¹⁶.

Трудно определить место отбытия наказания лиц, осужденных за пиратство. Теоретически это может быть любое государство, изъявившее желание принять пиратов – лиц, согласно сложившейся еще в XIX в. норме обычного международного права, не имеющих национальности. Полагаю, что следует игнорировать территорию государств с нестабильной политической обстановкой и мест, где осужденные могут неправомерно воспользоваться снисхождением до отбытия установленного международным судом срока наказания.

Скорее всего, единой постоянно действующей международной структуры, пригодной одновременно для судебного преследования и заключения в тюрьму лиц, ответственных за акты пиратства и вооруженного разбоя в территориальном море и внутренних водах, а также за их финансирование и организацию по всему Мировому океану, создать не удастся, поскольку это будет затрагивать сферу осуществления уголовной юрисдикции государств. Предвижу возражения, состоящие в том, что многие государства готовы «поступиться» данными элементами своей национальной юрисдикции, поскольку не имеют правовой базы и опыта осуществления правосудия в отношении таких специфических преступлений, как пиратство и вооруженный морской разбой. Кроме того, есть государства, такие как Сомали, политическая обстановка в которых не позволяет осуществить уголовную юрисдикцию надлежащим образом. Видимо, проблему можно решить путем заключения соглашений между международным антипиратским судом и государствами, желающими передать ему полномочия по осуществлению своей уголовной юрисдикции, определив, на каких условиях это будет осуществлено. Среди таких условий считаю справедливым с учетом того, что потери мировой экономики от нападений на морские суда исчисляются миллиардами долларов, установить определенные финансовые обязательства для государств, которые должны, но не хотят или не могут осуществлять надлежащим образом уголовную юрисдикцию в пределах своей государственной территории. Хорошо известно, что в национальном законодательстве ряда стран либо отсутствует ответственность за пиратство, либо предусматривается ряд ограничений, связанных с территориальным преследованием пиратов. В докладе Генерального секретаря ООН от 26 июля 2010 г. названы 10 следующих стран, осуществляющих преследование за акты пиратства: Кения, Сейшельские Острова (в районе Сомалиленд и Пунтленд), Мальдивские Острова, Йемен, Нидерланды, США, Франция, Испания и Германия.

 

Силы быстрого реагирования

В объединении усилий мирового сообщества можно пойти еще дальше, создав международные силы быстрого реагирования на пиратские нападения. Однако возникает вопрос правомерности их использования за пределами территориальных морей, совместимы ли подобные действия со свободой судоходства в открытом море¹⁷. На мой взгляд, если согласно ст. 105 Конвенции 1982 г. пиратское судно или пиратский летательный аппарат может захватить любое государство, то почему от их имени аналогичный захват не могут осуществлять реализующие ст. 100 Конвенции 1982 г. о сотрудничестве в пресечении пиратства объединенные силы? На страже свободы судоходства в этой ситуации стоят положения ст. 106 Конвенции ООН по морскому праву, предусматривающие ответственность за захват без достаточных оснований. Полагаю, что если размер компенсации за необоснованное задержание будет несколько выше, чем понесенные потери, это не затронет принцип свободы судоходства в открытом море.

Будет ли при этом осуществляться повседневный контроль за международным судоходством, например основных судоходных маршрутов, или же международные силы будут приходить на помощь только для пресечения совершенного нападения на морское судно, зависит от того, как об этом договорятся заинтересованные государства, какими средствами они смогут располагать. Во всяком случае международные силы быстрого реагирования, на мой взгляд, не должны препятствовать оказанию помощи в борьбе с пиратством военным кораблям и летательным аппаратам отдельных государств, в том числе не участвующих в составе таких международных сил. В противном случае это будет нарушением Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.

Конечно, контролировать все воды открытого моря гораздо сложнее, чем осуществлять патрулирование Средиземного моря в антитеррористических целях¹⁸. Создание международных сил быстрого реагирования требует разработки ряда международных соглашений, решения непростых политических проблем, в их числе недопустимости усиления военного присутствия отдельной группы государств, и значительных расходов. При этом надо учитывать, что в регионе Африканского Рога уже проводятся военно-морские операции (операция Европейского союза «Аталанта», операция «Союзный щит» Организации Североатлантического договора (НАТО), операция «Океанский щит» Коалиционных морских сил со штаб-квартирой в Бахрейне)¹⁹, задействован военно-морской флот более 30 государств, часть из которых находится под национальным командованием. Однако общее количество судов, находящихся на патрульной службе у побережья Сомали, пока не может превышать 10 кораблей одновременно. Примечательно, что осуществляющие морское патрулирование страны возвращали подозреваемых в пиратстве в государство флага для судебного преследования, когда в значительной степени были затронуты национальные интересы, например если нападению подвергались суда их стран или если члены экипажей подвергшихся нападению судов были их гражданами (п. 22 доклада Генерального секретаря ООН от 26 июля 2010 г.)

Пиратство возникло одновременно с судоходством и полностью никогда не исчезало. До недавнего времени с пиратами, за которых не могло вступиться ни одно государство, не церемонились. Чаще всего им грозила смертная казнь без суда и следствия, пиратов могли высадить на необитаемый остров, а если пиратам в качестве наказания сулили тяжкий труд галерных гребцов, то это считалось везением, так как другие пираты могли в свою очередь захватить судно и освободить собратьев по пиратскому братству. В связи с развитием институтов прав человека эти методы стали считаться несправедливыми. В наши дни считается, что даже в отношении пиратов надо соблюдать право на гуманное обращение и справедливый суд, особого внимания требуют несовершеннолетние лица, которые часто вовлечены в пиратские нападения. Прежние методы расправы с пиратами стало невозможным использовать, в том числе из-за отказа ряда государств от применения смертной казни.

Представители РФ на разных уровнях поддерживали идею создания международного механизма и разработку единых законодательных стандартов в области борьбы с пиратством и вооруженным разбоем на море. Сегодня первоочередной проблемой стал поиск надлежащих механизмов для целей судебного преследования и заключения в тюрьму лиц, ответственных за акты пиратства и вооруженного разбоя у побережья Сомали. Эта часть Мирового океана выбрана, во-первых, по просьбе переходного федерального правительства Сомали, не справляющегося в одиночку с кризисной ситуацией. Во-вторых, пиратство и вооруженный разбой угрожают оперативной, безопасной и эффективной доставке гуманитарной помощи в Сомали, а также активно мешают осуществлению международного судоходства и рыболовства в данном регионе. Наконец, 7 вариантов решения проблемы, предложенные Пан Ги Муном в упомянутом докладе от 26 июля 2010 г., являются самой обсуждаемой в настоящее время темой борьбы с пиратством и вооруженным морским разбоем.

 

Семь вариантов Генсека ООН

Если оставить идею создания механизма, пригодного для всех случаев пиратства, о чем шла речь выше, а попытаться выбрать наиболее удачный способ решения проблемы борьбы с актами пиратства и вооруженного разбоя у побережья Сомали (т.е. согласованного в целях осуществления юрисдикции океанского района, простирающегося на Аденский залив и Индийский океан), то надо выбирать один из семи вариантов, предложенных Генеральным секретарем ООН в докладе от 26 июля 2010 г. На заседании Совета Безопасности ООН 25 января 2011 г., посвященном борьбе с пиратами у сомалийских берегов, Постоянный представитель РФ при ООН Виталий Чуркин поддержал вариант учреждения двух специальных антипиратских палат в Сомалиленде и Пунтленде и вариант создания экстерриториального специализированного суда. По его мнению, именно эти варианты заслуживают внимания и соответствующей проработки²⁰. Постоянный представитель РФ применительно к ситуации с сомалийскими пиратами не считает целесообразным создавать региональные или международные трибуналы ни с участием, ни без участия ООН, как это сформулировано Пан Ги Муном в вариантах 5-7, напротив, ратует за вариант 2 – «Создание сомалийского судебного органа, заседающего на территории какого-либо третьего государства в регионе, либо при участии ООН, либо без него», и за вариант 3 – «Создание специальной палаты в рамках национальной судебной системы одного или нескольких государств в регионе без участия ООН».

Вариант 2 предусматривает оказание помощи государству Сомали в создании безопасных условий, в которых сомалийский суд мог бы осуществлять судебное преследование как виновных в актах пиратства, так и вооруженного разбоя против судов, т.е. собственно создать нормальную для любого другого прибрежного государства ситуацию. Усилия по реанимированию сомалийской национальной судебной системы необходимы в связи со сложной политической обстановкой внутри Сомали. Для выполнения этого варианта необходимо заключить соглашение между Сомали и государством, которое готово позволить работать на своей территории судебному органу другого государства, применять, пусть и фрагментарно, сомалийское уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. Без заключения соответствующего международного договора это осуществить невозможно, процедура его заключения потребует времени. Система уголовного правосудия такого принимающего государства, по замыслу Генерального секретаря ООН, не должна оказывать помощь сомалийскому суду. Даже если выделят помещение для проведения судебных заседаний, придется решать вопрос о способах доставки обвиняемых на территорию этого государства и оговорить, кто и как будет их охранять во время судебного процесса и в перерыве между заседаниями, оплачивать все это (предполагается помощь государств-доноров через программы помощи ООН) и т.п. Кроме того, нет никаких гарантий в том, что сомалийское правосудие будет отвечать хотя бы минимальным международным стандартам, работая на территории другого государства.

Кроме того, возможны возражения со стороны ряда государств против распространения юрисдикции Сомали на столь обширные морские пространства. Пан Ги Мун отмечал совершение пиратских актов на расстоянии 1200 миль от побережья Сомали (п. 42 доклада от 26 июля 2010 г.). Столкновение интересов государств, претендующих на осуществление уголовной юрисдикции в отношении пиратства в открытом море, неизбежно.

Вариант 3 отличается от варианта 2 прежде всего территориальной дислокацией судебного учреждения. Предлагаются районы государства Сомали – Пунтленда и Сомалиленда, где может осуществляться достаточное число уголовных процессов и работать специально созданная силами одного или нескольких государств специальная палата. Реализация этой модели не предусматривает участия отобранных ООН судей, обвинителей и других необходимых сотрудников, а лишь оказания технической помощи со стороны некоторых органов ООН. Опыта создания такого рода специальных палат, предназначенных для рассмотрения дел о пиратстве и вооруженном разбое на море, нет. Даже наиболее востребованная Кения осуществляет исключительно преследование за акты пиратства.

 

Заключение

Приведенные доводы свидетельствуют, что предотвращение, пресечение и судебное преследование за акты пиратства должно осуществляться отдельно от предотвращения, пресечения и судебного преследования за акты вооруженного разбоя против судов.

 

1. Некоторые эксперты и политики говорят, что проблема пиратства в отдельном районе Мирового океана не тянет на глобальную проблему. См. «Против пиратов – мощью права» // Красная звезда, 10 июня 2009 г.

2. См. выступление Генерального секретаря ООН на пресс-конференции в Международной морской организации 3 февраля 2011 г. http://www.un.org/ru/events/maritimeday/

3. Ю.С. Ромашев пишет о «вооруженном грабеже судов», что не согласуется с общепринятым в ООН и Международной морской организацией термином, используемым в официальных документах на русском языке // Ромашев Ю.С. Международное правоохранительное право. М., 2010. С.231. См., например, Резолюцию Совета Безопасности ООН 1897 от 30 ноября 2009 г. // S/RES/1897 (2009), 30 November 2009; Кодекс практики по расследованию преступлений, связанных с пиратством и вооруженным разбоем против судов // Резолюция А.26/Res. 1025 (2009) Международной морской организации.

4. См. International Maritime Bureau, «Piracy and Armed Robbery against Ships, report for the period 1 January – 31 March 2010 // www.icc-ccs.org

5. См., например. Аргументы и факты, 24 марта 2011 г.

6. См. Ромашев Ю.С. Борьба с преступлениями международного характера, совершаемыми на море (терроризм, пиратство, незаконный оборот наркотиков). М., 2001, с. 202; Колодкин А.Л., Смирнова Е.С. Правовое регулирование борьбы с морским пиратством на международном и национальных уровнях: состояние и перспективы в начале ХХI века. М., 2001, с.139-140.

7. Не совсем понятно, почему речь идет о попытке совершения преступления (сомалийским разбойникам не удалось достичь цели, так как они не смогли пробраться в помещение, где укрылись члены экипажа). Судно было освобождено голландским военным кораблем.

8. Frankfurter Rundschan, 2010/11/16.

9. Доклад Генерального секретаря о возможных вариантах содействия достижению судебного преследования и заключении в тюрьму лиц, ответственных за акты пиратства и вооруженного разбоя на море у побережья Сомали, включая, в частности, варианты, предусматривающие создание специальных национальных палат с возможными международными компонентами, регионального трибунала или международного трибунала и оформление сопутствующего тюремного заключения, учитывая при этом работу Контактной группы по борьбе с пиратством у берегов Сомали, существующую практику учреждения международных и смешанных трибуналов, а также сроки и ресурсы, необходимые для достижения и поддержания существенных результатов // S/2010/394, 26 July 2010 (Доклад от 26 июля 2010 г.).

10. Международный трибунал по морскому праву, разрешающий многие ситуации, связанные с преступлением на море, А.Л. Колодкин считал не только гипотетически, но и практически возможным использовать для борьбы с морским пиратством // Колодкин А.Л., Смирнова Е.С. Правовое регулирование борьбы с морским пиратством на международном и национальных уровнях: состояние и перспективы в начале ХХI века. М., 2001, с. 84-85.

11. Наиболее известная Резолюция № 1851, принятая 16 декабря 2008 г., согласно которой государства, сотрудничающие с Сомали, получили право принимать необходимые меры для пресечения пиратской деятельности не только в территориальном море, но и на сухопутной территории и в воздушном пространстве Сомали.

12. Заместитель Генерального прокурора РФ А.Г. Звягинцев считает это наиболее оперативным по времени вариантом // Красная звезда. 10 июня 2009.

13. Острота проблемы пиратства в районе Малаккского пролива была успешно притушена силами государств этого региона (Индонезии, Малайзии, Сингапура и Таиланда), использовавших рекомендации экспертов Международной морской организации, число актов пиратства с 2004 г. сократилось вдвое.

14. Сотрудничество государств в западной части Индийского океана и в Аденском заливе осуществляется в рамках Джибутийского кодекса поведения – документа, не имеющего обязательной юридической силы, подписанного под эгидой Международной морской организации 29 января 2009 г. и добровольно соблюдаемого заинтересованными государствами (Резолюция Ассамблеи ИМО – А.26/Res/1025 2009).

15. Центр новостей ООН. 25.01.2011. Безнаказанность подстегивает пиратов к новым нападениям // http://www.un.org/russian/mobile/fullstorynews.asp?newsID=149.

16. John Knot, 2010 // http://blog.liga.net/rudenko/artcle/4785.aspx.

17. Профессор К.А. Бекяшев считает патрулирование судов или наблюдение за ними за пределами территориальных вод грубым нарушением международного права, в частности общепризнанного принципа свободы мореплавания // Российская газета, 02.11.2004.

18. С начала 2006 г. Россия подключилась к контртеррористической операции НАТО «Активные усилия».

19. Подробнее см. Резолюцию Совета Безопасности ООН № 1950 (2010) от 23 ноября 2010 г. S/RES/1950 (2010). При желании можно контролировать всю внешнюю границу территориальных вод Сомали.

20. Центр новостей ООН. 25.01.2011. Безнаказанность подстегивает пиратов к новым нападениям // http://www.un.org/russian/mobile/fullstorynews.asp?newsID=149.

 

Морские вести России №16 (2012)