Три года назад, 18 декабря 2011 года, в Охотском море произошла трагедия, в которой погибли 53 человека. Буровая платформа «Кольская», принадлежащая ОАО «Артикморнефтегазразведка», затонула при буксировке.

Глава Следственного комитета А. Бастрыкин поручил дать «жесткую правовую оценку» лицам, которые отвечали за безопасность работников на буровой «Кольская». По факту гибели установки было возбуждено уголовное дело по статье 263 УК РФ «Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц». Как основные версии произошедшего следствие рассматривало нарушение правил безопасности при проведении буксировки и неучтенные погодные условия.

Сегодня, по прошествии трех лет, хочется вспомнить всех погибших поименно, почтить их память и выразить соболезнование родственникам. Однако этого, как оказалось, будет непростительно мало. Следствие закончено, но уголовное дело «зависло», и суд так и не состоялся. Более того, семьи погибших считают необходимым провести дополнительное расследование и обратились в редакцию журнала «МФ» с просьбой опубликовать комментарии адвоката – представителя потерпевших по уголовному делу о крушении СПБУ «Кольская» Юрия Костанова.

Юрий Костанов, председатель Президиума Московской коллегии адвокатов «Адвокатское партнерство», член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, к.ю.н., доцент

 

Кто способствовал аварии?

Человечество давно осваивает водное пространство планеты и достаточно узнало о привычках стихии. Достаточно - чтобы не считать шторма в Охотском море в декабре непредсказуемым явлением слепых сил природы. Достаточно, чтобы понимать: слепыми здесь оказались не силы природы, не стихия, а люди, которые не предвидели и не предприняли мер, выработанных для предотвращения трагедии.

Больше года прошло с того момента, когда было объявлено об окончании расследования, о том, что дело готово к направлению в суд. Но этого не случилось от того, что следствие испытывает сомнения в полноте и доброкачественности собранных материалов. Если бы это было не так, если бы таких сомнений не было, то дело давно уже было в суде.

А может быть, дело уже направлено в суд, только мы об этом не знаем? Однако по закону потерпевшим обязаны сообщать об этом. Никто не сообщал. Если направили, не уведомив потерпевших, то есть тайком от них, это тем более свидетельствует о неполноте и недоброкачественности материалов следствия.

Суть наших разногласий со следствием была изложена в ходатайстве следователю по особо важным делам Дальневосточного СУТ СК России майору юстиции В.Н. Фердеру. От имени родственников потерпевших я заявил, что к уголовной ответственности привлечены не все лица, виновные в крушении СПБУ «Кольская». Руководители АМНГР Ю.С. Мелехов и В.А. Васецкий, приняв решение о проведении буксировки в период времени, когда действовал запрет на буксировку СПБУ в Охотском море по погодным условиям, не обеспечив надлежащего обследования СПБУ и проведения работ по устранению имевшихся неисправностей, оставив руководство буксировкой на недостаточно подготовленных к выполнению этого мероприятия лиц (Лихвана, Бордзиловского и Терсина), согласившись на исключение из договора аренды буксировщика условий об обеспечении безопасности мореплавания, не приняв мер к эвакуации с борта СПБУ «Кольская» людей, не участвовавших в работах по буксировке, удалились в дальнюю командировку и в отпуск, тем самым устранились от руководства проведением буксировки и контроля за ее проведением. В их деяниях усматриваются признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ, в связи с чем я попросил привлечь Ю.С. Мелехова и В.А. Васецкого к уголовной ответственности по настоящему делу.

Аварии, повлекшей гибель людей, способствовали также управляющий директор ОАО «Дальневосточное морское пароходство» («ДВМП») В.Н. Корчанов, капитан ледокола «Магадан» Р.Н. Могилян, поэтому необходимо решить вопрос о привлечении их к уголовной ответственности. Кроме того, гибели людей в результате аварии СПБУ «Кольская» способствовали несвоевременные и неэффективные действия должностных лиц, ответственных за организацию и проведение спасательных работ. Требуется установить этих лиц и решить вопрос об их привлечении к уголовной ответственности.

 

Заключения экспертов доверия не внушают

Имеющиеся в деле заключения экспертов процессуально порочны и не отвечают на многие вопросы, касающиеся причин и условий катастрофы СПБУ «Кольская», для разрешения которых требуются специальные познания. Эти заключения даны специалистами в области права («документальная судебная экспертиза») и специалистами в области судостроения («комплексная технико-эксплуатационная экспертиза причин гибели СПБУ «Кольская»). Между тем по делу необходимо выяснить также и вопросы, связанные с определением основного и резервных маршрутов буксировки с учетом наличия укрытий по ходу маршрута, с обоснованностью решений об изменении маршрута и о скорости прохождения избранного маршрута с учетом сезонных ограничений на буксировку в Охотском море, вопросы, связанные с классификацией самой буксировки (буксировка морем, буксировка на месторождении), и т.п. Для выяснения этого необходимы знания в области судовождения.

Проведение экспертиз было поручено «специалистам Морского государственного университета имени адмирала Г.И. Невельского» («документальная судебная экспертиза») и ЗАО «Центральный ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт морского флота» («комплексная технико-эксплуатационная экспертиза причин гибели СПБУ «Кольская»).

В постановлениях следователя о назначении экспертиз личные данные экспертов не указаны, подбор экспертов осуществлен руководством указанных организаций. Однако закон (ст. 199 УПК РФ) такой порядок подбора экспертов предусматривает только для производства экспертиз в государственных экспертных учреждениях.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» государственными судебно-экспертными учреждениями являются специализированные учреждения, созданные для обеспечения полномочий судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, и следователей посредством организации и проведения судебных экспертиз. Обе указанные организации не были созданы для организации и производства судебных экспертиз и, следовательно, они не являются государственными судебно-экспертными учреждениями. Соответственно, поручение производства экспертиз этим организациям было незаконно.

При производстве экспертизы вне экспертного учреждения следователь сам должен выбирать экспертов из числа лиц, обладающих определенными познаниями. При этом в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 195 УПК РФ в постановлении о назначении экспертизы должны быть указаны фамилия, имя и отчество эксперта. Указание о поручении производства экспертизы научному учреждению без указания фамилий, имен и отчеств экспертов возможно лишь в случаях, когда это учреждение является государственным судебно-экспертным учреждением.

Если производство экспертизы поручено не государственному судебно-экспертному учреждению, что имеет место в данном случае, следователь должен не только сам выбрать эксперта из числа лиц, обладающих специальными знаниями, но и сам предупреждать эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения до того, как эксперт приступит к производству экспертизы и составлению заключения, о чем у эксперта отбирается соответствующая подписка. Между тем из материалов дела не следует, что такая подписка у экспертов была отобрана следователем до начала производства ими экспертных исследований и подготовки заключения. В обоих заключениях имеется запись о том, что эксперты «Об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ предупреждены». При этом, однако, не указано, кем и когда (следователем или кем-то другим, до подготовки заключения или после этого) они были об этом предупреждены, не указано также, что экспертам разъяснены их права, предусмотренные ст. 57 УПК РФ.

«Документальная судебная экспертиза» проведена двумя специалистами Морского государственного университета имени адмирала Невельского, т.е. фактически эта экспертиза была комиссионной. Комиссионный характер экспертизы в соответствии с ч. 2 ст. 200 УПК РФ определяется следователем либо руководителем экспертного учреждения. Упомянутый университет экспертным учреждением не является, а в постановлении следователя о назначении этой экспертизы от 26 апреля 2013 года нет указания о проведении комиссионной экспертизы.

В силу ст. 50 Конституции Российской Федерации и ст. 75 УПК РФ отмеченные нарушения предусмотренной законом процедуры получения экспертных заключений (производство экспертизы экспертами, которым это следователем не поручалось; отсутствие надлежащим образом оформленного разъяснения экспертам их прав и обязанностей и предупреждения экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения до начала производства экспертизы; проведение не назначавшейся следователем комиссионной экспертизы; разрешение вопросов в области судовождения экспертами, не обладающими специальными познаниями в этой области) делает их юридически ничтожными, даже если выводы экспертов будут согласовываться с другими доказательствами. Достоверность доказательства не может быть основана на выводах, полученных с нарушением закона.

Понятно, что заключения документальной судебной экспертизы и комплексной технико-эксплуатационной экспертизы причин гибели СПБУ «Кольская» нужно признать недопустимыми доказательствами, не включать их в перечень доказательств и назначить по делу комплексную судебную экспертизу.

 

Вопросы, на которые надо ответить

В результате новой – комплексной – экспертизы надо получить ответы на следующие вопросы:

1. Каковы технические причины крушения СПБУ «Кольская» в Охотском море 18 декабря 2011 года?

2. Было ли проведено перед осуществлением буксировки СПБУ «Кольская» от западного шельфа полуострова Камчатка на рейд п. Холмск в декабре 2011 года ее обследование, в положительном случае – были ли выявлены и какие именно повреждения, были ли они устранены надлежащим образом?

3. Было ли проведено перед осуществлением буксировки СПБУ «Кольская» обследование имевшихся на борту спасательных плотов и шлюпок, а также устройств, обеспечивающих их экстренный спуск на воду? В положительном случае – были ли выявлены и какие именно повреждения и были ли они устранены надлежащим образом, было ли количество спасательных плотов и шлюпок достаточным с учетом нахождения на борту людей, подлежавших списанию на берег до начала буксировки?

4. Были ли все, находившиеся на борту СПБУ «Кольская», обеспечены исправными термогидрокостюмами с учетом людей, подлежавших списанию на берег до начала буксировки?

5. Был ли проведен комплекс дополнительных мероприятий по обеспечению безопасности мореплавания, необходимых для буксировки СПБУ вне установленных района и сезона плавания?

6. Правильно ли были выбраны маршрут и время разового перегона СПБУ «Кольская» в декабре 2011 года из точки буровых работ от западного шельфа полуострова Камчатка на рейд п. Холмск с учетом сезонных ограничений на буксировку в Охотском море и с учетом особенностей, связанных с классификацией самой буксировки (буксировка морем, буксировка на месторождении)?

7. Обоснованны ли были изменения маршрута в ходе буксировки?

8. Были нарушены и какие именно нормы и правила, регулирующие буксировку СПБУ «Кольская» с места производства буровых работ от западного шельфа полуострова Камчатка на рейд п. Холмск в декабре 2011 года?

9. Кем из сотрудников ОАО «АМНГР» были допущены нарушения указанных норм и правил?

10. Кем и какие нормы и правила, регулирующие спасательные работы при авариях на море, были нарушены при производстве спасательных работ при аварии СПБУ «Кольская» в Охотском море в декабре 2011 года?

11. Все ли обязательные условия были включены в договор аренды буксирующего судна между ОАО «АМНГР» и ДВМП?

12. Были ли соблюдены действующие на этот счет нормы и правила сотрудниками РМРС при выдаче разрешения на выход СПБУ «Кольская» для следования от западного шельфа Камчатки на рейд п. Холмск?

13. Правомерно ли было назначение ответственным за буксировку М.Н. Терсина с учетом отсутствия у него действующего диплома капитана?

14. Правильно ли были распределены права и обязанности между ответственным за буксировку М.Н. Терсиным, капитаном СПБУ «Кольская» С.М.Даниловым и капитаном основного буксировщика – ледокола «Магадан» Р.Н. Могиляном?

15. Обоснованно ли было решение о выборе ледокола «Магадан» в качестве основного буксировщика с учетом его мощности, маневренности и наличия необходимого буксировочного оборудования?

16. Правомерно ли было решение о проведении буксировки с учетом фактического количественного и качественного состава экипажа СПБУ «Кольская»?

Считаю, что производство экспертизы должно быть поручено специалистам соответствующего профиля ЦНИИ МФ и Морского государственного университета имени адмирала Невельского (за исключением тех, кто уже проводил экспертизы по настоящему делу), а также специалистам Ространснадзора.

В ходатайстве содержалась просьба истребовать из АМНГР и соответствующего оператора связи (в частности – из филиала ОАО «МТС» «Макро-регион Дальний Восток») записи телефонных переговоров между должностными лицами АМНГР, ответственным за буксировку М.Н. Терсиным и капитанами С.А. Даниловым и А.С. Козловым, все сообщения СМС, касающиеся аварии СПБУ «Кольская», а также все записи переговоров между АМНГР и «Газфлотом», касающиеся проведения буксировки СПБУ «Кольская» и эвакуации с платформы «Кольская» людей, не занятых в работах по буксировке.

В случае отказа в удовлетворении настоящего ходатайства, утверждения прокурором обвинительного заключения и направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу считаю необходимым проведение по делу предварительного слушания для решения вопросов:

-         о возвращении дела прокурору в пор. ст. 237 УПК РФ;

-         о признании заключений документальной судебной экспертизы и комплексной технико-эксплуатационной экспертизы причин гибели СПБУ «Кольская» недопустимыми доказательствами и об исключении их из перечня доказательств.

 

Ходатайство отклонено

Ходатайство было отклонено полностью по основаниям, о которых, как и о наших возражениях при обжаловании решения следователя, пока сообщать не буду. Скажу лишь, что отклонять наши требования о назначении предварительного слушания и оставить без удовлетворения в принципе нельзя. По сути соответствующих законоположений эти наши требования следователь обязан довести до суда – ничего другого он сделать с ними не может. Согласен следователь с нашим заявлением или нет, не его дело решать о назначении предварительного слушания. Решение и этого вопроса находится в исключительной компетенции суда.

Следствие признано оконченным, по крайней мере об окончании следствия нам было объявлено еще в апреле. После этого, как и положено по закону, с делом знакомили сперва потерпевших, а потом обвиняемых. По ознакомлении с делом мной, как представителем потерпевших, и было заявлено ходатайство о дополнении следствия.

Обратите внимание: ходатайство было вручено следователю 6 июня около 17 часов в аэропорту Шереметьево, когда он пересаживался с одного самолета на другой, из Мурманска в Хабаровск. Постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства датировано тоже 6 июня. Вопрос для первокурсника: мог следователь подготовить и отпечатать постановление «на коленке» в самолете, учитывая разницу в часовых поясах и отсутствие в самолете принтера?

Где сейчас находится дело, нам не сообщают в нарушение закона. Если дело направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения, следователь должен был уведомить об этом потерпевших; если оно до сих пор у следователя, то должен был быть продлен срок следствия, о чем потерпевших также положено уведомлять. Однако никаких уведомлений ни я, ни мои доверители не получали.

 

Что погубило «Кольскую»?

Как мне представляется, крушению «Кольской» способствовали грубые нарушения целого ряда норм и правил.

Во-первых, буксировка производилась в период, запретный для такого рода операций ввиду сложных погодных условий. Во-вторых, ошибочно был избран маршрут по более короткому, но более опасному варианту. В-третьих, буксировка производилась с поднятыми и незакрепленными опорными колоннами. В-четвертых, на борту «Кольской» находилось более полусотни людей, которых следовало перевезти другим путем, «Кольская» – не пассажирское судно.

Это основные, хотя и не все, причины гибели людей. Есть и в-пятых, и в-шестых, и в-…надцатых.

Уже это перечисление наводит на мысль о спешке: спешили как можно быстрее и дешевле отбуксировать «Кольскую» к новому месту буровых работ. Не стали ждать благоприятного для буксировки сезона, проложили маршрут короткий (короче – значит быстрее, более безопасный маршрут был бы длиннее и дольше). Не стали тратить время на опускание колонн, что существенно повысило бы устойчивость платформы за счет снижения центра тяжести (каждая колонна высотой более 100 метров – в итоге платформа, как перевернутая табуретка, болталась в бушующих волнах); не стали тратить время на закрепление колонн, что также не способствовало устойчивости в условиях штормовой качки: раскачиваясь и соударяясь о корпус, колонны наносили повреждения корпусу, из-за чего образовалась течь. Вместо того чтобы отправить людей, не занятых в буксировочных работах, иным способом (пассажирским судном, более приспособленным к плаванию в штормовых условиях, либо самолетом), оставили их на платформе – так дешевле. В результате большинство из них погибло.

Такая вот экономия за счет жизни людей. На одной чаше весов – экономия времени и денег (а как известно, время – деньги), на другой – гибель 53 человек.

При производстве проведенных по делу экспертиз допущены процессуальные нарушения, делающие заключения экспертов недопустимыми доказательствами. К тому же сами заключения не содержали ответов на существеннейшие для исхода дела вопросы.

Какие меры могут восполнить недостатки следствия? Мой ответ очевиден – сделать все то, что написано в нашем ходатайстве.

 

Они остались в море (Из воспоминаний родственников погибших)   «Прошло уже немало времени, а моя младшая дочь все зовет по ночам отца. У меня три дочери, и все мы никак не поверим, что он уже никогда из рейса не вернется, все ждем». Марина Иванова   «Мой отец был связан с морем. Он всю жизнь проработал в медсанчасти «Севрыба». Ходил в море судовым врачом, а на берегу занимал должность заместителя главного врача по медицинской службе флота. Помню, я в то время еще обрадовался, что отец на платформу устроился. Я решил, что там безопаснее, чем на судне, так как она на месте стоит. Если бы я только тогда знал, насколько я не прав... Последний раз мы с папой переписывались 11 декабря, перед тем как началась буксировка. Он мне написал, что подошел ледокол «Магадан» и скоро платформу потащат на Сахалин. Тут я в первый раз начал волноваться. Написал, зачем ледокол, вы что, во льдах? Папа меня успокоил, ответил, что льда нет, одна шуга, а ледокол просто будут использовать как буксир. Это, как выяснилось позже, тоже сыграло свою роковую роль. Плохой из ледокола буксир, а спасатель вообще никакой». Дмитрий Свистунов   Капитану Александру Козлову, моему другу и брату посвящается: Друг мой, я знаю, знаю, Ты не пошел бы в бурю... В сердце – дыра сквозная. Хлещет на буровую.   Сквозь штормовые тучи – Снег, будто почки вербы. Море собрало лучших. Море забрало верных.   В край, где светло, не сыро. В мир, где все живы, живы! Слышишь, кричат буксиры – Рвутся троса, как жилы?!   Пусть заливает трюмы, Пусть запивает горе Этот на вид угрюмый Шторм ледяного моря.   Вас хоронить не надо, Море тела колышет. Море, оно – награда! Есть ли награда выше?!» Игорь Козлов   «Димочка, ты живой я это чувствую. Я тебя любила, люблю и буду любить. Как же мне тебя не хватает...» Елена Обманкина   «О том, как погиб Алёшка, мы узнали из прессы, по рассказам выживших и моряков с «Нефтегаза-55». Все говорили о подвиге мотористов, которые вместо себя спасали других. Родители писали в АМНГР, чтобы узнать подробности, но им никто не ответил. Теперь я хочу обратиться в МЧС, может быть, они расскажут о брате. Брат в АМНГР проработал 25 лет. В трудовой книжке всего одна запись. Но на «Кольской» он был только во втором рейсе,  и в последнем… На момент гибели ему было 47 лет. Знаете, брат был очень выносливым и стрессоустойчивым. Паника  не про него. Поэтому я с большой вероятностью предполагаю, что Алёшка, сохраняя спокойствие, вытаскивал других. Наверное, он не думал, что силы его покинут. Казалось бы, привяжи себя и спасай остальных. Но о себе он в тот момент не думал. Все же какой бы сильный человек ни был, в какой-то момент силы его оставляют… Алёша числился пропавшим без вести. Теперь признан погибшим. Родители все также помнят, любят и ждут. Мама как-то сказала, что ей кажется: позвонят в дверь, она откроет, а там Алёшка. Честно говоря, и у меня такие мысли бывают. В день годовщины я не поеду на кладбище. Алёшки все равно нет, зато есть мама, отец. Родители сейчас самое главное. Их здоровье». Олег Бубнов   «Отец для меня герой». Владимир Бубнов   «Всем нужен папа, а не слово... последний раз мы провожали его в рейс, он с улыбкой обещал вернуться к Новому году... Па-а-ап… ну что же ты не сдержал обещание... я верю, ты жив... и обязательно вернешься... всегда буду верить...» Алина Галич   «Сегодня в Красноярске погода была такая же, как в те дни, что я была на Сахалине. До кладбища добиралась три часа. До этого дня зимы и не было, а сегодня все завалило снегом. Боль действительно не проходит, ее невозможно высказать словами, но у нас хоть есть могила, куда можно прийти. Как тяжело тем, кто не знает, где их дорогие и любимые. Всем нам мужества и терпения. Для чего нам дан такой урок, знает только Бог. Может быть, для того, чтобы мы ценили каждый день жизни, с любовью и бережно относились друг к другу?» Наталья Донецкая

 

Если бы меня врач не списал домой, мой сын рос бы полным сиротой «Кольская – моя первая вахта и последняя. У меня ребенок на тот момент маленький был, работу трудно найти в городе. Подвернулся вариант на вахту уехать, правда, не имея на тот момент оконченного образования, получилось устроиться только как обслуживающий персонал. Помню, принесла документы в офис, и мне сказали, что пойду морем до Камчатки на буровой работать. Честно признаться, я не представляла, как это и что, просто нужен был заработок. Был на тот момент мне 21 год. Когда уже отплыли из Магаданского порта, стало страшно, вокруг одни мужчины. Старалась ни с кем не общаться. Когда дошли до платформы, я увидела ее вблизи и испугалась, она казалась огромной и была высоко над морем. Поднимали нас туда на такой штуке, которая похожа на большую краболовку. Ты стоишь на ней, держишься, а за спиной высота и море, было очень страшно. В день прибытия подписала инструкцию по ТБ и заступила на смену, коллектив, который на кухне работал, принял меня хорошо. Шеф-повар Юрий Николаевич Байков посмотрел на меня и сказал, что я маленькая, хрупкая девчушка и нечего мне работать в таких местах. Сейчас вспоминаю и улыбаюсь, а тогда обидно было. Работала я на кухне, в день. Все женщины были из Магадана. Ольга Козлова пекарем работала. Наталья Копалова – в прачечной. Ирина Островская – моя сменщица на кухне в ночь. Мария Арбуз и Ирина Пономарчук – горничные. Особенно полюбилась мне Мария – взрослая женщина уже, называли ее тетя Муся. Всегда меня поддерживала, следила, чтобы никто не обижал, советы давала. Помню, как она домой хотела сильно, а не отпускали, так как смены не было, никто не хотел на платформу, обещали неплохой заработок, она дочке с внучкой помогала, деваться было некуда. Ольга, пекарь, тоже очень нравилась, интересная, веселая. Я не говорю, что остальные плохие, просто ближе общалась именно с этими людьми. Леша Баканов – хороший парень, простой, веселый, позитивный. Мы вместе на кухне работали, Илья Иванов – ночной повар тоже. Готовили вкусно. Все чистенько было. Правда, однообразие блюд надоедало. Помню Алексея Филимонова, он всегда шутил и в перерывы за пирожками приходил, вот всегда с улыбкой был. Александр Михайлович Зарицкий тоже запомнился, всегда доброе слово говорил. Виталий Перков, Сергей Гарькин… хорошие были... Как же жаль!!! Я вообще старалась после работы в каюту и спать. Иногда вниз спускалась, там в компьютер играли по сети между собой, чай пили. Когда работаешь в замкнутом пространстве, все люди – как родные. Одни и те же лица. Со временем память притупляется, я стараюсь не вспоминать, это больно. Я там была до 8-9 декабря, начались проблемы со спиной, и меня списали. Врачу Николаю Васильевичу Свистунову жизнью обязана. Именно он настоял на моем списании. Мне тяжело дается эта тема. Все по-разному переживают горе. Я, как страус, прячу голову в песок и стараюсь не думать, потому что, когда думаю и вспоминаю, сердце разрывается. На момент аварии я чувствовала себя виноватой, потому что должна была тоже идти на перегон, быть там вместе с остальными. А меня списали... и всегда задаю вопрос: «Почему именно я? Почему не кто-то другой?» Безумно жаль разрушившиеся семьи, детишек, которые остались без отцов, матерей. Невосполнимая потеря! Если бы меня врач не списал домой, мой сын рос бы полным сиротой... Это страшно осознавать! Светлана Жданюк

 

Морской флот №6 (2014)