Запрет на экспорт зерновых из России планируется продлить до сентября 2011 года вопреки ситуации на внутреннем рынке

События прошлого лета в сельскохозяйственной отрасли – горящие под солнцем и от пожаров поля, неудержимый рост цен на зерно, последовавший за этим с 15 августа запрет на экспорт зерновых, невозможность компаний расплатиться по кредитам – многие аграрии запомнят надолго.

Запрет на экспорт до 1 июля 2011 года, введенный российским правительством под предлогом опасений дефицита зерна на внутреннем рынке в результате неурожайного года, оказался мерой чрезмерной и неоправданной. Зато спас ряд крупных трейдеров от потерь: они смогли безболезненно уйти от обязательств перед иностранными покупателями по международным контрактам, ставшим невыгодными из-за растущих внутренних цен на зерно (см. «Зерно осталось в закромах», «МП» №8-2010 г.). Но от этого решения пострадали многие производители зерна, экспортирующие его напрямую, портовые терминалы, перевозчики и другие участники рынка.

Однако дефицита зерна в стране не случилось. И, казалось, в начале года экспорт можно было бы возобновить, чтобы излишки зерновых не портились в хранилищах, экспортные терминалы в портах не простаивали, а компании имели возможность торговать своим зерном, получать прибыли и рассчитываться по кредитам. Вместо этого правительство собирается не отменять запрет, а продлить его до сентября, возможно, и дольше. В чьих интересах принимается такое решение?

Ольга Гольдберг

Спустя полгода с момента объявления запрета на вывоз зерновых, вопреки опасениям правительства, оказалось, что зерна в России вполне достаточно, и даже с избытком. Сказались неучтенные Росстатом запасы в фермерских и животноводческих хозяйствах.

Даже в сильно пострадавших от засухи регионах неучтенного Росстатом зерна оказалось больше, чем прогнозировалось. По разным оценкам, в сельскохозяйственных амбарах может храниться 3-5 млн «неучтенки». Предсказания по ввозу зерна в Россию тоже не оправдались: импортировано максимум 1 млн тонн, хотя эксперты обещали, что будет ввезено 5-6 млн тонн.

Согласно прогнозу Минсельхоза, урожай в 2011 году может составить 85 млн тонн. Напомним, что прошлой осенью с полей было собрано всего 60,9 млн тонн, но и этого количества оказалось достаточно для удовлетворения внутренних потребностей страны в зерне.

Тем не менее, несмотря на оптимистичную ситуацию, правительство не торопится возобновлять экспорт. Министр сельского хозяйства РФ Елена Скрынник в марте этого года сообщила о продлении запрета на экспорт российского зерна до сентября 2011 года (перед этим запрет действовал до 1 июля), в очередной раз объяснив его соображениями продовольственной безопасности. К тому же решено в сентябре-октябре подсчитать объем нового урожая и уже после этого принять решение об отмене эмбарго или дальнейшем его продлении...

 

Проблемы ярового сева

В преддверии весеннего ярового сева 2011 года аграрии столкнулись с целым рядом серьезных проблем. По этому поводу президент Российского зернового союза (РЗС) Аркадий Злочевский даже вынужден был дать пресс-конференцию, которая прошла в пресс-центре ИД «Аргументы и факты» 15 марта.

Во-первых, он объяснил, что в этом году больше площадей предстоит засеять под яровые – результат засушливой осени, когда меньше, чем обычно, было засеяно озимых. К тому же примерно 10% озимых могут оказаться погибшими (порядка 1,5 млн га из засеянных 15,5 млн га). Во-вторых,  есть риск, что вследствие затяжной весны не удастся произвести сев яровых в должном количестве (более 31 млн га) – почва в некоторых регионах и сейчас сухая.

Помимо сложностей, создаваемых погодными условиями, в отрасли существуют проблемы материального плана. Прежде всего, ощущается недостаток госфинансирования.

По данным, которые привел А.Злочевский, на 14 марта 2011 года, обеспеченность финансовыми средствами составляла около 24 млрд рублей, тогда как в прошлом году на эту дату она равнялась 26,3 млрд рублей. Вместе с тем, президент РЗС обратил внимание на то, что планируемый к выделению объем средств в этом году не увеличился при необходимости засеять большее количество площадей и при существенном удорожании ресурсов, которые использует сельское хозяйство. «За такие же деньги мы такие же площади отсеять не сможем. Денег требуется больше, а фактически мы их имеем меньше», – посетовал А.Злочевский.

Кроме того, реализация поставок горюче-смазочных материалов к посевной, несмотря на принятое правительственное решение, идет тяжело: на 14 марта, это решение официально еще не было доведено в регионах.

Несколько лучше выглядит ситуация с удобрениями. Ввиду того, что в прошлом году из-за засухи нужное количество удобрений не было внесено в почву, у аграриев, преимущественно пострадавших регионов, скопились запасы удобрений в объеме 733 тыс. тонн. А реальную картину рисуют данные по закупкам удобрений – 570 тыс. тонн против 597 тыс. тонн в прошлом году.

Напряженная обстановка в сельском хозяйстве с техническим обеспечением – заметно убывает количество основных видов техники. Так, по данным на 14 марта на поля готовы были выйти 498 тыс. тракторов против 504 тыс. в прошлом году, 178 тыс. культиваторов против 184 тысяч. «Конечно, это не значит, что мы не сможем отсеять планируемые площади, – говорит А.Злочевский. – Но нагрузка на каждую единицу техники возрастает, в результате удлиняется время сева, упускаются оптимальные сроки. Соответственно, может снизиться урожайность и итоговые результаты».

Отдельная головная боль – банковские кредиты и лизинговые обязательства в сельском хозяйстве. В прошлом году правительство дало поручение пролонгировать обязательства по банковским кредитам до трех лет и выделило под эти цели 2,6 млрд рублей (в 2011 и 2012 годах на эти цели будет выделено по 7,9 млрд рублей).

Однако во многих регионах оформление пролонгации произошло только на полгода, и срок истекает в апреле. Если пролонгацию не оформить, то деньги надо будет вернуть банку, а фермерам возвращать до сих пор нечего.

Еще острее стоит проблема лизинговых обязательств, которые пролонгируются существенно тяжелее, чем кредитные. Если фермер в регионе-погорельце не сможет расплатиться, то он вынужден будет отдать технику, заложенную лизингодателю, потеряв при этом возможность нормально провести яровой сев.

Несмотря на природные катаклизмы и существующие проблемы в аграрном секторе, прошлый сельхозсезон и первая половина нынешнего, по оценке РЗС, все же были достаточно удачными для основных зернопроизводящих регионов, и с точки зрения экономики производства зерна у них все очень неплохо: хорошая цена, высокая рентабельность являются сильными стимулами.

Поэтому в РЗС надеются, что 31 млн га площадей, намеченный под яровые, будет успешно засеян. При условии выполнения плана и при благоприятных погодных условиях урожай может составить 85 млн тонн, а если повезет с погодой, то и больше.

 

Интервенция – вмешательство в рынок

4 февраля 2011 года на Национальной товарной бирже состоялись первые торги в рамках государственных товарных интервенций на рынке зерна. До конца марта из Интервенционного фонда было продано почти 780 тыс. тонн зерна. Всего до нового сезона планируется продать 3 млн тонн.

Начало государственных торгов, неоднократно переносившееся на более поздние сроки, послужило ожидаемым толчком к снижению рыночных цен на зерно, сначала по 50-100 рублей за тонну в неделю, потом – по 200 рублей. Дальнейшее падение цен может дойти до 300, 400 и даже 500 рублей за тонну в неделю. Это не даст возможности реализовать значительные объемы зерна, имеющиеся и у фермеров, и в государственном фонде, опасается А.Злочевский: «А это не добавляет производителям денег, необходимых для проведения весеннего сева».

Но Министр сельского хозяйства Елена Скрынник дает положительную оценку товарным интервенциям, проводимым, как сказано в постановлении Правительства РФ от 24 марта 2011 года №188, «в целях стабилизации цен на рынке сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия», и называет их сигналом для всех участников рынка к тому, что государство реализует зерно по определенным ценам. То есть фермеры должны исходить из цены, продиктованной государством, и не принимать в расчет рыночную ситуацию.

Затоваренные зерном регионы, такие как Кубань, Ставрополье, Ростовская область, не знают, куда деть зерно в условиях низких цен на внутреннем рынке и закрытого экспорта. А регионы, сельскохозяйственные и животноводческие предприятия которых могут нуждаться в зерне, не торопятся делать закупки – они ждут распределения зерна Интервенционного фонда, то есть продаж без проведения биржевых торгов, дешево.

Такие покупки будут делать только те регионы, которые подавали заявки, где указывали, насколько они нуждаются в зерне. Заявок было много, и чтобы определить, у кого потребность серьезнее, Минсельхозу потребовалось несколько месяцев.

По словам заместителя министра сельского хозяйства Сергея Королева, в регионы, минуя торги, будет поставляться пшеница 5 класса по цене 4550 рублей за тонну и фуражный ячмень по 4200 рублей за тонну. Сравним эти цены с данным «Русагротранса» по состоянию на 17 марта 2011 года: текущая цена пшеницы 4 класса составляет на юге России 5950 руб./т (минус 325 руб./т за неделю), в Сибири – 6185 руб./т (минус 215 руб./т), на Черноземье – 6700 руб./т (минус 525 руб./т), в Москве и Санкт-Петербурге – 7350-7850 руб./т (минус 150 руб./т). То есть руководители регионов, естественно, хотят купить зерно дешевле.

В сумме заявленный объем от регионов составил 7 млн тонн. Распределено же будет 2,3 млн тонн фуражной пшеницы и ячменя по предприятиям аргопромышленного комплекса 40 регионов.

Губернаторам этих регионов Президентом Дмитрием Медведевым дан президентский наказ: «Все, кто получает зерно из Интервенционного фонда, должны понимать, что это направлено на общую стабилизацию цен на хлебобулочную продукцию и на продукцию животноводства». Такая забота о стабилизации цен на социально значимые продукты питания из уст первых лиц государства и невнимание в целом к ситуации на зерновом рынке в нашей стране могут означать только одно – скоро выборы.

Государству выгодно в данный момент снижать цену на сельхозпродукцию и по другой причине: нужно избавиться от зерна, скопившегося в хранилищах Интервенционного фонда. Участники рынка, надеявшиеся на открытие экспорта и продажу своего зерна по «непродавленным» ценам, оказались в западне: излишков столько, что они давят на рынок; открыто дешевое распределение; регионы, ожидающие поступления дешевого зерна, приостановили закупки. Получается, что государство перехитрило аграриев и трейдеров: они надеялись на то, что экспорт в июле откроется и пойдет торговля, но не тут-то было – в феврале начались интервенции, рыночная цена на зерно упала до государственной, а экспорт так и не открыли. И куда бедному крестьянину податься?

В начале марта тонна российской пшеницы на внутреннем рынке стоила на $100 дешевле, чем на мировом. Затем ее цена еще более понизилась. В начале апреля, по сообщениям аналитического центра «СовЭкон», средние рыночные цены на европейской части России опустились ниже минимальных цен на биржевых торгах интервенционным зерном, что вызвало резкое сокращение объемов торгов. Следует ожидать, делают вывод аналитики, что государство не сможет реализовать зерно в намеченном к продаже объеме в 3 млн тонн, и покупатели станут закупать его на рынке, а не в фонде.

Между тем, запланированные на 6 апреля торги не состоялись из-за отсутствия потенциальных покупателей – государственное зерно больше никого не интересует. На рынке наступило затишье.

Существует еще одна опасность. В феврале 2011 года генеральный директор Valars Group Кирилл Подольский предупреждал, что вследствие низкой внутренней цены на зерновые мотивация к их производству снижается, и его компания, как и многие другие сельхозпредприятия, уменьшают посевные площади под зерновые в пользу масличных культур.

После начала зерновой интервенции цены еще больше снизились. Таким образом, заинтересованность аграриев в выращивании пшеницы и ячменя может еще больше упасть.

 

Почему не открывают экспорт?

Освободить хранилища от больших запасов зерновых, поднять на них цены на внутреннем рынке может возобновление экспорта, считают участники рынка и ратуют за скорейшее открытие экспорта.

Вопрос снятия запрета на экспорт зерновых после его введения обсуждался регулярно. Трейдеры и экспортеры ратовали за замену его на более «мягкие» механизмы государственного регулирования. Портовые терминалы для перевалки зерна, не предназначенные для его длительного хранения, оказались с приличным запасом зерновых, который не успели вывезти до вступления в силу эмбарго, и вынуждены постоянно «перегонять» зерно, чтобы обеспечить его сохранность.

РЗС неоднократно подчеркивал необходимость скорейшего открытия экспорта хотя бы для южного зерна. Юг России находится под давлением тех излишков, которые там скопились и не имеют другого выхода: эти излишки не идут в глубь России, как предполагалось.

Как считает президент РЗС, в связи с тем, что запасов намного больше, чем числится в официальных отчетах, и даже регионы-погорельцы не испытывают никакого дефицита, надо дать возможность зерну выйти на мировой рынок – «на особых условиях, как угодно, но эти излишки надо снимать до конца июня 2011 года». Начальник Ставропольского отдела ЗАО «ВИТАЛМАР АГРО» («дочка» голландской Nidera Handelscompagnie B.V.) Алексей Белак объясняет, почему нужно срочно снять запрет на экспорт: чтобы сельхозпредприятия могли профинансировать весенние полевые работы.

Однако руководство страны не видит повода для открытия экспорта зерна. Позицию правительства продублировал первый вице-премьер Виктор Зубков: «Наша задача в том, чтобы были стабильны цены на хлебобулочные изделия».

Но разве цены на хлебобулочные зависят только от стоимости муки? Напомним, что цена муки в стоимости батона хлеба составляет около 20%, остальное приходится на электроэнергию, ГСМ, транспортные и другие расходы, цены на которые государству не удается так эффективно контролировать, как внешнюю торговлю зерном.

По словам А.Злочевского, в России ежегодно потребляется гораздо меньше зерна, чем официально признано необходимым – 68 тыс. тонн зерновых вместо 72-78 тыс. тонн. Основную долю составляет пшеница.

В этом сезоне пшеницы планируется собрать не менее 40 млн тонн, что даст удовлетворение всех внутренних потребностей только с предстоящего урожая, не говоря уже о тех запасах, которые сейчас имеются.

Между тем, регулярно на лентах новостей появляются сообщения о банкротстве компаний зернового рынка. Одно из последних: в конце января Арбитражный суд Краснодарского края зарегистрировал заявления о банкротстве от двух предприятий ГК «Росинтерагросервис»: ООО «Росинтерагросервис» и ОАО «Кубаньхлебопродукт». Компании требовали признать их банкротами из-за проблем с кредитными выплатами, возникшими после прекращения экспортных операций вследствие введения эмбарго. Активы «Кубаньхлебопродукт» по состоянию на 1 января 2011 года равны 4,7 млрд рублей, ООО «Росинтерагросервис» – 6,5 млн рублей. (В ГК «Росинтерагросервис» входят: Ольгинский элеватор на 200 тыс. тонн, 8 хлебоприемных предприятий общей мощностью хранения 255 тыс. тонн, 2 автоколонны, 3 мукомольных предприятия общей производительностью переработки 91,5 тыс. тонн зерна в год, 5 хлебозаводов суммарной производительностью до 315 тонн хлеба в сутки, 2 агрокомплекса, экспедиторские компании в Ейске и Новороссийске.)

До этого «Росинтерагросервис» занимал одну из лидирующих позиций среди российских  экспортеров зерна и отправлял на экспорт до 3 млн тонн в год. В 2009 году он вошел в рейтинг Forbes «200 крупнейших непубличных компаний». Теперь же компания задолжала российскими банками 5-6 млрд рублей, швейцарским – около $150 млн. Часть ее элеваторов, заложенных по кредитам в Сбербанке, попала в список предприятий, которые могут быть переданы в управление Объединенной зерновой компании (ОЗК).

Конечно, здесь могут быть разные варианты: либо компания решила воспользоваться случаем и решить свои какие-то проблемы с помощью процедуры банкротства, либо у нее на самом деле было все плохо. Но тогда возникают вопросы: почему правительство позволяет это делать – доводить до банкротства крупные и, судя по всему, эффективно работающие компании, декларируя при этом поддержку бизнеса, развитие инфраструктуры и выход российских товаров на мировой рынок? Или эта поддержка избирательна? А может, правительство действует в иных интересах?

Если внимательно посмотреть, кому после банкротства достаются активы сельхозпредприятий, их имущество, производственные и перевалочные мощности, то можно предположить, что государство в очередной раз, теперь уже в аграрном секторе, на базе Объединенной зерновой компании формирует крупную госмонополию, которую при необходимости останется только «грамотно» приватизировать…

 

Российский бизнес подсчитывает потери от эмбарго на экспорт зерна «Новороссийский морской торговый порт» опубликовал операционные результаты за январь-февраль 2011 года и указал на сокращение общего грузооборота  на 1,65 млн тонн по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, при этом потери стивидора от эмбарго составили 1, 43 млн тонн, то есть 97,7% (32,9 тыс. тонн транзитного зерна в январе-феврале 2011 года против 1, 46 млн тонн в январе-феврале 2010 года). По информации «Российской газеты», некоторые игроки зернового рынка вынуждены диверсифицировать свой бизнес и строить заводы по производству кормовых добавок (в Ростовской области), ингредиентов пищевой и фармацевтической промышленности (на Кубани). ЗАО «Агрокомплекс «Прикумье» еще в 2008 году выступило инициатором инвестиционного проекта по созданию в Буденновске кластера перерабатывающих предприятий, в том числе завода по глубокой переработке пшеницы производительностью 100 тыс. тонн в год. Безусловно, радует, что вместо того, чтобы торговать сырьем, бизнесмены задумались о возможности его глубокой переработки. Однако так готовы поступить лишь те, у кого есть средства для инвестиций в создание производств. Но что делать тем, у кого хранилища сегодня забиты «под завязку», а через 2-3 месяца грядет новый урожай? Нужно учесть, что многие предприятия продают, в том числе на экспорт, свою собственную продукцию, а не являются перекупщиками. На элеваторах Ростовской области лежит более 3 млн тонн зерна. Это зерно предназначалось для экспорта, везти его в глубь страны сегодня нет необходимости, к тому же это неудобно и невыгодно из-за не выстроенной логистики. Но куда складывать новый урожай? Обеспокоенность участников российского зернового рынка ситуацией с закрытым экспортом, переизбытком зерна внутри страны и отсутствием мощностей под хранение нового урожая подтверждает появление 17 марта этого года Национальной ассоциация экспортеров сельскохозяйственной продукции (НАЭСП), объединившей 60% зернотрейдеров и экспортеров, среди которых Объединенная зерновая компания (ОЗК), Международная зерновая компания (МЗК, входит в Glencore), «Русагротранс», «Новороссийский морской торговый порт», Cargill, Valars Group и другие. НАЭСП ставит своей задачей координацию действий производителей, экспортеров и государства, проще говоря – требует открытия экспорта, чтобы, в частности, освободить элеваторы южных регионов для нового урожая и стимулировать аграриев на продолжение своего бизнеса. В то же время понятно, что низкие цены сейчас на руку тем крупным трейдерам, которые имеют большие свободные средства или возможность брать кредиты у иностранных банков на выгодных условиях и достаточно вместительные хранилища. В ожидании открытия экспорта они могут скупать дешевое зерно, чтобы потом продавать его за границу по нормальным, мировым ценам. Однако получается, что государство, создавая своими действиями нынешнюю ситуацию в аграрной сфере, душит одних игроков зернового рынка и создает благоприятные условия для международной торговли зерном другим. На этом «поле» мы тоже создаем монополиста?

 

Морские порты №2 (2011)