Нет такой задачи, с которой, поставив перед собой, не справился бы Олег Анатольевич Терехов, президент Ассоциации морских торговых портов России. Он вспоминает, как вместе с докерами таскал тяжелые мешки, как усердно работал в морских портах на разных должностях, а потом возглавил Ленинградский морской торговый порт, как спасал его после развала Советского Союза… Накануне своего 85-летия Олег Анатольевич по-прежнему считает, что главное для человека – это приносить пользу и заниматься любимым делом.

Журналу «Морские порты» легендарный Терехов рассказал, в чем секрет его долголетия и феноменальной трудоспособности.

– Так получилось в жизни, что я все время был связан с общественной деятельностью. И поэтому каждый мой шаг, что бы я ни делал, освещался в газетах и журналах (смеется). Помню, как сидим с дочкой, смотрим телевизор, а там – я. Она даже закричала: «О, папка в телевизоре!» А я даже не удивился.

Помимо работы в порту был председателем совета по физкультуре, заместителем секретаря комитета комсомола. По этой линии обошел весь Кольский полуостров на лыжах, встречался с населением, рассказывал, как работает Мурманский морской торговый порт. А по возвращении из похода получил почетное звание «Турист СССР». Тогда-то меня по телевизору и показали.

До сих пор помню свои слова, сейчас они кажутся смешными: «Кольский полуостров, дикий и заброшенный, он по воле партии превратился в индустриальный центр».

«МП»: Олег Анатольевич, в детстве Вы были таким же энергичным? Кем мечтали стать?

– Энергичным я был всегда. Учился хорошо. Память у меня была поразительная: возьму учебник, прочитаю один раз и все запомню. Да и спортом всегда увлекался. Нам тогда не было скучно, не было свободного времени – все время были чем-то заняты.

Родился я в Сясьстрое. Учился в одной школе с прославленным нобелевским лауреатом по физике Жоресом Алферовым. Правда, тогда мы друг друга даже не знали. У нас разница в три года, Алферов, конечно, не общался с младшими. Теперь наши портреты висят вместе в краеведческом музее.

В детстве я всегда мечтал стать танкистом. Тогда был очень патриотический настрой – «Броня крепка, и танки наши быстры», и еще – «И летели наземь самураи под напором стали и огня». Понимаете?!

В Сясьстрое во время советско-финской войны останавливалась танковая часть, которая направлялась на фронт, и несколько командиров квартировались у нас. Мы и так были проникнуты гордостью к танковым частям, как любые мальчишки, а тут еще живые танкисты. Очень много с ними разговаривали. Я даже писал им письма на фронт. Помню только, что писал печатными буквами. Мне было шесть-семь лет, еще в школу даже не ходил. И они мне отвечали с фронта, мол, есть у нас танки и маленькие – для тебя, и большие. А затем нас эвакуировали на Урал, в Сясьстрое уже никогда больше не был.

После войны семья переехала в Окуловку. Отец был «бумажником» – он окончил нашу Лесотехническую академию, поэтому работал на ЦБК в Сясьстрое, в фабрично-заводском училище. В Окуловке он организовал ремесленное училище. Там его до сих пор помнят и уважают.

«МП»: Как же Вы решили в «Макаровку» поступать – с морем вроде рядом не жили? А родители как отнеслись к Вашему решению идти в моряки?

– Нет, рядом с морем не жил, рядом с реками только. У меня из окна в Сясьстрое была видна небольшая речушка Валгомка, а в Окуловке – река Перетна.

А моряками мы решили стать внезапно, загорелись этой идеей! В восьмом классе все мальчишки в нашем классе, это всего шесть человек, собрались поступать в водные институты: мы с приятелем – в «Макаровку», другие ребята – во «Фрунзенку» и «Дзержинку», и один, которого не брали никуда по состоянию здоровья, поступил в ЛИВТ – институт водного транспорта.

Родители мне никогда не возражали – как я решал, так все и было. Мама говорила: «Мой Олег как Сталин», шутя, конечно.

«МП»: Ничего себе сравнение!

– Что Вы! У меня революционная семья была. Со стороны матери – почти все революционеры. Мама носила кожанку. Во время финской войны занималась общественной деятельностью – на фронт отправляла посылки, подарки.

Мамины родственники встречались и с Крупской, и с Луначарским. Так что отчасти я, конечно, пошел в маму – своей активностью и предприимчивостью.

«МП»: Учиться было интересно?

– Неинтересно невозможно было учиться. У нас были великие педагоги. Чего только стоит Анна Ивановна Щетинина – первая женщина – капитан дальнего плавания. Мы ее звали Аннушка.

Да и на лень и скуку у нас просто не было свободного времени. Кроме учебы занимался спортом – лыжами. Каникулы проводили в Кавголово, снимали домики и там жили. Бегали на лыжах. Очень активно отдыхали.

«МП»: Как Вы попали работать в Мурманский порт?

– Ближе к старшим курсам понял, что в Ленинграде не останусь. У нас в группе было много местных, вот я и подумал, что буду отнимать у них хлеб, лучше поеду, куда направят. И меня родина послала на Север, в Мурманск. А я же как раз лыжник!

Мне и там повезло. Со мной работало много ветеранов, которые прошли войну. Знаменитая лебедчица Ваганова, которая приняла решение работать во время бомбежки, была ранена, потом выздоровела и снова вернулась на работу.

Вот такие великие люди со мной работали, разведчики, солдаты. Поэтому сам коллектив был интересный. Среди них плохим быть никак нельзя.

«МП»: Тяжело было работать?

– Никогда! Я – спортсмен, полон сил. Было весело. Вот, например, когда работал диспетчером центрального района Мурманского порта, пришли вагоны, их надо выгружать, а докеров нет – все дома. Зимой работы практически не было. Инженерно-технические работники, стивидоры все равно ходили на работу. Я как начальник иду с криком: «Эй, молодежь! За мной!»

В итоге со смехом, с шутками взяли да и разгрузили все вагоны. Мне как спортсмену – по две кипы хлопка, а они примерно килограмм по 150. А выгружали тогда на тачках, погрузчиков еще не было. Вот так и возили эти тачки по дощечкам.

Наутро приходит начальство и удивляется, как это все разгрузили. А я им и отвечаю: «Как-как?! Мобилизовал!»

«МП»: А почему решили вернуться в Ленинград?

– Мои родители жили все это время в Окуловке. Но в 68-м году умер отец, а мама была инвалидом. Брать ее на Север не было никакого смысла. Я стал задумываться – а не перебраться ли мне куда-то поближе к матери? К тому времени был уже главным диспетчером порта, ездил постоянно в Москву.

Как-то приезжаю, и мне начальник кадров, хороший был дядечка, говорит, что есть заявка на замначальника Таллинского порта. Я ему: «С удовольствием». А он: «А с женой посоветоваться?» А я: «В производственных вопросах с женой не советуюсь».

А потом поступила заявка на главного диспетчера в Ленинград. Еще лучше. Так все и устроилось.

«МП»: Каково было управлять огромным коллективом порта? Боялись Вас, уважали?

– Я всегда любил давать подчиненным самостоятельность. Это раскрепощает человека, открывает в нем потенциал. У него появляются творческие мысли, он понимает, что его ценят как работника. Командные методы никогда не работали.

Своих подчиненных я удивлял расчетами. Вот краны на причалах, их грузоподъемность зависит от вылета стрелы: чем больше вылет, тем меньше грузоподъемность. Мои бригадиры в этом были беспомощны. Нужно перенести на другой борт судна какой-то груз, они меня подзывают. Я логарифмическую линеечку из кармана достаю, раз-раз, еще на два метра можно дальше поставить. Они на меня смотрели как на волшебника.

Помню, привезли впервые кубинский сахар, когда победила революция на Кубе. Упаковывали его в мешки еще теплым, а пока везли все смерзлось, на улице зима. Погрузчиков нет. Докеры поносили мешки, плечи стерли. Я подхожу, а они сидят у вагонов. Не можем, говорят. Ну а я что – рост 170, вес – 68. «Тяжело?» – спрашиваю. Они: «Да». «Ну, давайте попробую». Взвалил этот мешочек весом 113 килограмм и понес, и говорю: «Да вроде ничего». Им стало стыдно, и работа пошла.

«МП»: Как Вы стали директором Ленинградского порта?

– Когда я приехал в Ленинград, то мне поручили организовать транспортно-экспедиторскую контору, которая бы следила за прохождением грузов. Так я и стал начальником ТЭКа. Проработал около года и перешел в главную диспетчерскую.

А потом директора порта сначала отправили на Кубу, а затем – в ЦК КПСС. И пришлось в 1974 году менять руководителя. Кто-то предложил мою кандидатуру. Устроили экзамен. Приехал из министерства Трегубов. Ему понравилось, что я мыслил масштабно. Правда, никто не верил, что смогу дольше года проработать. Но на этом посту я задержался почти на 20 лет.

«МП»: На Ваших глазах распалось советское государство. Чем для Вас это было – катастрофой или неизбежностью? Как Вы пережили развал СССР?

– Тяжело пережил, как и все. Но мы вовремя приватизировались. Пришлось повоевать, правда, потому что Министр транспорта РФ Ефимов был против варианта приватизации, когда контрольный пакет переходит коллективу порта. Вопрос о приватизации решался так: мои экономисты сидели у Чубайса, а тот ждал, когда Ефимов даст добро.

Я вообще хотел сделать народное предприятие, чтобы все решал трудовой коллектив – полная демократия. Я даже ездил в Гетеборг, в Швецию – знакомился, как устроен такой вид предприятия. Но мне, конечно, не дали бы это воплотить, убили бы, наверное. Времена были такие – все решалось переделом.

Конечно, я был против развала СССР и приватизации, но много чего предотвратить я не мог, мой голос не был слышен. Я даже отказался идти в Верховный Совет, хотя коллектив меня выдвигал. Я им предлагал, давайте лучше докера пошлем, я ему буду доклады писать, а своей властью я больше пользы принесу порту, чем там.

Тем более у меня шла приватизация, дел в порту было по горло. Палки в колеса вставлял Собчак, в то время губернатор Санкт-Петербурга, который хотел, чтобы порт принадлежал городу. Он писал министру Ефимову на меня жалобы, что меня надо отстранить от работы. А у меня орден Ленина – я не могу быть плохим директором!

«МП»: Еще до развала Союза, в 1988 году, Вы создали Ассоциацию морских торговых портов. Как возникла идея ее создания?

– Она родилась стихийно. В то время я читал лекции в «Макаровке» на занятиях по повышению квалификации, а слушали меня начальники портов со всей страны, мы обсуждали самые разные производственные проблемы. Вот и дочитался!

Министерство морского флота СССР в те годы совершило очередную оплошность, поставив всех портовиков в ужасное положение: по глупости была завизирована бумага от железнодорожников, обязавшая портовиков вешать пломбы на вагоны с импортными грузами и следить за их сохранностью на протяжении всего пути, а это значит, что за воровство уже отвечали мы, портовики. Это привело нас в ярость. Мы тогда говорили: «Надо брать всю власть в свои руки, нельзя доверять свое дело равнодушным людям».

И вот отмена этого постановления стала одной из первых побед созданной портовиками Ассоциации морских торговых портов (АСОП). Поскольку я был подкреплен своей должностью президента АСОП, то ходил в министерство, шумел там на всех – так решались в то время многие вопросы.

В итоге благодаря Ассоциации провокационное «постановление о пломбе» было отменено. А потом к достижениям АСОП добавились введение нулевой ставки НДС на погрузо-разгрузочные работы, что позволило экономить в год около 50 млн долларов, снижение железнодорожных тарифов для портов, что перенаправило часть российских грузов с портов Украины и Прибалтики на наши, отечественные, порты.

Кстати, недавно премьер-министр Дмитрий Медведев высказался о том, что наши грузы должны идти через наши порты. А я это говорил еще 20 лет назад.

«МП»: Олег Анатольевич, в чем секрет Вашей многолетней трудовой активности, трудолюбия и целеустремленности?

– Во-первых, это гены: по линии матери все были способными. Во-вторых, это здоровый организм, это спорт, которым я со школы активно занимался. И еще я знал – чтобы достичь успехов в жизни, нужно работать по 12-14 часов.

Я всегда четко понимал, что могу и что не могу, и никогда не лез туда, где не мог применить свои способности. По большому счету мне просто нравилась моя работа: все время что-то изобретаешь, создаешь, улучшаешь и радуешься тому, что чего-то достиг.

Так для себя я изменил систему трудовых отношений. Вместо командного принципа я использовал дружеские отношения. Даже заместителей назначал сам, не предоставляя этого выбора министерству. Потому что раз ты назначил человека, значит, и ответственность за его работу несешь только ты. С возрастом я пришел к выводу, что человек рожден, чтобы приносить пользу и радоваться этому.

А в общем я привык «воевать» – всю жизнь отстаивал свою точку зрения и боролся за свое дело.

Морские порты №3 (2017)