Предложенное Сбербанком мировое соглашение с «Транснефтью» в рамках судебного разбирательства по сделке с валютными деривативами было бы целесообразно для их будущего сотрудничества. Об этом заявил вице-премьер РФ Аркадий Дворкович, предает ТАСС.

«Это вопрос воли двух сторон, но, мне кажется, это < мировое соглашение > было бы правильно, - сказал он. - Я имею в виду, с точки зрения будущего партнерства, а не с точки зрения урегулирования".

В июне Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск «Транснефти» к Сбербанку и признал недействительной сделку с производными финансовыми инструментами, в результате которой трубопроводная монополия понесла убытки на 66,5 млрд руб. Однако 23 августа Девятый арбитражный апелляционный суд встал на сторону Сбербанка и отменил решение суда первой инстанции.

Сделка с деривативами была заключена перед валютным кризисом 2014 года.

В отчете за 2014 год «Транснефть» сообщила, что в декабре 2013 года «в целях снижения стоимости обслуживания корпоративных облигаций» заключила сделку с банком, контролируемым государством, одновременно приобрела барьерный опцион-пут с отлагательным условием и продала барьерный опцион-колл с отлагательным условием на сумму $2 млрд с датой исполнения в сентябре 2015 года.

В конце 2014 года, на фоне девальвации рубля, «Транснефть» заключила с банком сделку «процентный своп», предполагающую обмен плавающей ставки на плавающую (float-to-float) на основе амортизируемой номинальной суммы на срок до 2029 года. В рамках сделки были реструктурированы условия по барьерным опционам в части изменения барьера в сторону увеличения, а также заключены опционы со сроками исполнения в октябре - декабре 2014 года.

В январе 2017 года «Транснефть» подала в суд на Сбербанк, заявив, что не знала о рисках таких сделок и банк о них не предупредил, в результате чего компания получила 66,5 млрд руб. убытков.

Чистый убыток от операций с производными финансовыми инструментами «Транснефти» за 2014 год составил 75,3 млрд руб.

Как рассказывал в интервью РБК первый вице-президент «Транснефти» Максим Гришанин, компания в рамках сделки со Сбербанком не пыталась застраховать валютные риски, а работала над удешевлением своего долгового портфеля. Он также сообщил, что в ходе переговоров с февраля 2013 года Сбербанк заверял, что «вся сделка не несет для компании никаких рисков».