«Газпром» заявил о начале коммерческих переговоров с китайской CNPC по трубопроводным поставкам газа с Сахалина. Инфраструктура для этого на Дальнем Востоке уже частично есть, но перспективы проекта неясны из-за проблем с разработкой Южно-Киринского месторождения, попавшего под санкции. По мнению экспертов, пока речь может идти о политическом ходе, который усилит позицию «Газпрома» на переговорах с претендентами на сахалинский газ, прежде всего с японцами.

«Газпром» вчера объявил о начале переговоров с китайской CNPC о коммерческих условиях поставок газа в Китай по газопроводу с Сахалина. Вопрос обсуждался во время визита главы «Газпрома» Алексея Миллера в КНР, в рамках которого поднимались все аспекты сотрудничества, в том числе поставки в Китай по уже заключенному контракту по «восточному маршруту» («Сила Сибири» мощностью 38 млрд кубометров в год, старт поставок — не позднее 2021 года). «Западный маршрут» через Алтай, который годами был основной переговорной целью «Газпрома», в сообщении компании упомянут вскользь, упор сделан на поставках с Сахалина, которые должны стать «дополнением и расширением» «восточного маршрута».

Впервые об идее поставок с Сахалина в КНР говорили в декабре 2014 года, когда стало очевидно, что контракт по «западному маршруту» будет еще нескоро. Тогда «Газпром» и CNPC договорились провести технические исследования, объем поставок обозначался в 15 млрд кубометров в год. Для китайцев, в целом закрывших потребности в импорте до 2020 года, Сахалин, по словам собеседников «Ъ», представлял интерес. Так газ пришел бы в густонаселенные северо-восточные провинции, где стал бы конкурентом импортному СПГ, что дало бы CNPC дополнительные аргументы в переговорах с поставщиками. Для «Газпрома» в проекте есть плюсы: большая часть инфраструктуры — газопровод Сахалин--Хабаровск--Владивосток — уже построена и недозагружена.

Ключевая проблема заключается в ограниченности ресурсной базы. Ей фактически может быть лишь Южно-Киринское месторождение на шельфе, на которое в 2015 году США наложили финансовые и технологические санкции. Но на этот газ есть и другие претенденты. «Газпром» уже несколько лет собирается строить с Shell и японскими компаниями третью очередь СПГ-завода на Сахалине, а Япония предлагала «Газпрому» проложить и морской газопровод, формально монополия полностью не отвергала эту идею (см. »Ъ» от 17 декабря 2016 года).

Южно-Киринское расположено в регионе со сложным ледовым режимом, «Газпром» планировал вести там добычу с помощью зарубежных подводных комплексов, но из-за санкций такая возможность под угрозой. Но месторождение «на полке» даст только 21 млрд кубометров газа, а этого не хватит на все направления — не менее 6 млрд кубометров для СПГ-завода плюс проект рентабельных поставок по трубе в Китай и еще какой-то объем для газификации Дальнего Востока. Наконец, в ближайшие три-четыре года инвестпрограмма «Газпрома» серьезно вырастет, и монополия может не потянуть еще один крупный проект.

«Очевидно, что «Газпром» отстает в развитии СПГ-проектов и опасается опоздать, уступив китайский рынок конкурентам, в том числе из США»,— полагает Валерий Нестеров из Sberbank Investment Research. Он обращает внимание на появившиеся в последний месяц сообщения о том, что Япония может увеличить закупки американского газа, чтобы выровнять торговый баланс двух стран: отрицательное для США сальдо раздражает нового президента Дональда Трампа. «Это может привести к тому, что Япония уже не будет так заинтересована в покупке российского газа»,— допускает аналитик. По его мнению, за заявлениями «Газпрома» о начале переговоров с китайцами по Сахалину «больше политики», чем реальных намерений: компания хочет укрепить позицию в переговорах с другими претендентами.